Когда плачут драконы (СИ)

Сжатые зубы, отчаянное упрямство в глазах — и снова, и снова неудача. Ничего в жизни Ана не желала так, как чтобы очередная его попытка увенчалась успехом. Даже когда Вилхе учил Эдрика стрелять, а тот стирал до крови пальцы тетивой и все равно не мог попасть в «яблочко», Ана не переживала за него так болезненно, как за Хедина. Видела, чего ему стоил его страх. И не могла не испытывать уважения к подобной силе воли.

— От тебя ничего не скроешь, — пробормотала Ана. Кайя повела плечами.

— Просто я знаю, как ты любишь брата, — словно в объяснение ответила она, и Ане понадобилось немало сообразительности, чтобы увязать поступок Хедина и желания Вилхе. Но и она решила не оставаться в долгу.

— Я тоже знаю, как ты его любишь, — улыбнулась она и, довольная своей шуткой, оставила подругу. Она выяснила все, что хотела, вот только одно беспокойство теперь сменилось другим. В том, что Вилхе справится с самоедством и продолжит столь нужное дело по спасению драконышей, она не сомневалась. Но переживаний за него это отнюдь не умаляло. Ана понимала, как не хватает брату в таких вылазках лучшего друга: сама недавно была на его месте, потеряв Эдрика. Так, может быть, пришла пора перестать отыгрывать равнодушие? Они столько лет жили, как кошка с собакой, что это уже вошло в привычку. Вилхе изо всех сил старался быть идеальным старшим братом, но тем самым только выводил из себя Ану, которой гордость не позволяла принимать его превосходство. И лишь недавно она начала понимать, сколь была не права. Не имел Вилхе желания обидеть ее своей опекой, просто именно так он понимал любовь. Как отец. А Ана, как мать, злилась…

Интересно, что бы он сказал, если бы Ана сейчас полезла к нему с нежностями? Мол, сестрица я тебе родная и помочь хочу в твоих трудностях? Или к дяде Эйнарду отослал бы на осмотр, или решил, что Ана его разыгрывает. И она, пожалуй, не смогла бы убедить брата в своей искренности, потому что знать не знала, как это — быть милой и ласковой. Росла среди мальчишек и всю жизнь пыталась доказать, что не слабее их духом. Старательно забывая мамины просьбы о чуть большей нежности в отношении с людьми и уговоры не прятать истинные чувства, в которых окружающие могли нуждаться. Ана только фыркала в ответ, не веря, что мягкотелость и сюсюканье могут стать хорошими спутниками в жизни. А сейчас, пожалуй, впервые пожалела, что не может просто подойти к брату, обнять его, погладить по голове и сказать, что она верит в него и знает, какой он молодец. Вилхе ведь не пожалуется на свои проблемы, да еще и скроет их от родителей, чтобы те не волновались за него. Привык тянуть лямку в одиночку. А Ана привыкла ему это позволять.

— Сестренка? — знакомый голос прервал невеселые размышления, и Ана радостно обернулась к названому брату. Вот с кем ее всегда связывали теплые отношения, так это с Дарре. Вот кому она могла открыться, зная, что в ответ не услышит ни насмешки, ни осуждения, ни неуместного совета, так это ему. У Дарре давно был новый дом и своя семья, и к родителям он заглядывал не так чтобы очень часто, но это не мешало им с Аной оставаться лучшими друзьями. — Ты чего это в таком виде по морозу бегаешь? Румянец, конечно, очаровательный нагуляла, да только расплата вряд ли тебе по вкусу придется. — И заботиться друг о друге тоже.

Ана, пряча улыбку, осмотрела свою нехитрую одежку: домашнее платье и кое-как застегнутую накидку. Даже платок на голову не повязала — так к Кайе за сведениями торопилась.

— Да я недалеко, — покладисто ответила она и тут же сменила тему разговора. Дарре только дай волю: такую нотацию о здоровье прочтет, мало не покажется. Не случайно его дядя Эйнард в помощники к себе когда-то подрядил. Теперь Дарре и сам людей не хуже наставника целить выучился. И считал своим долгом оградить родных от всяких неприятностей. — А ты что здесь делаешь? У тебя же ночная смена была. Сбежал от неблагодарных пациентов?

— Почти угадала, — весело согласился Дарре. Он теперь почти все время был в каком-то мечтательно-приподнятом настроении. Впрочем, возможно, будущие отцы так и должны себя вести, но Ану такое его состояние весьма радовало. Скажи ей кто, что Дарре после стольких лет мучений сумеет полностью оправиться и ухватить за хвост птицу счастья, она бы не поверила: слишком хорошо помнила его первые месяцы в их семье. А нынче была безмерно благодарна Айлин, сумевшей исцелить душу любимого Аной человека. Милосердные богини избавили ее от ревности к жене брата, позволив им с Айлин оценить друг друга по достоинству и сделаться если не близкими подругами, то примерными родственницами уж точно. — Это неблагодарный пациент сбежал из нашего пристанища милосердия. А мы, сами знаешь, не имеем права бросать нуждающихся на произвол судьбы. Вот и приходится лично навещать. А то отдаст концы ненароком, а нам потом Создатели этот грех припомнят.