Когда плачут драконы (СИ)

— Да я же просто кашу варю, Вилхе, — улыбнулась она, согревая его порядком подмерзшее сердце. Может, и не все еще потеряно, если Кайя улыбается ему совсем как раньше? Или просто раньше она тоже ничего к нему не испытывала? — Когда Харде проснется, будет, чем силы подкрепить.

— Харде? — переспросил Вилхе, чувствуя себя тупицей, но не находя сил понять, о ком идет речь. Кайя кивнула в сторону кровати.

— Мальчик... Кое-как имя его выспросили. А то все смотрел своими глазищами и ни на что не реагировал.

— Ты отогрела, — подал голос со своего места Кедде, не оборачиваясь и по-прежнему не отводя от мальчишки взгляда. Кайя повела плечами, но порозовевшие щеки выдали ее истинное отношение к его словам.

Вилхе не заметил, как уже привычно сжал кулаки.

— «Стойкий, как скала», — непроизвольно расшифровал он значение имени, чем еще сильнее смутил Кайю. Она отвернулась и уткнулась в котелок с кашей.

— Такой маленький и столько перенес, — зачем-то объяснила она. — Ему очень подходит.

Вилхе кивнул, закрывая эту тему. Харде так Харде: все равно мальчишка поправится и вернется к своим, в Драконью долину. Все они так делали, так что не имело смысла привязываться. Как бы еще и Кайе это помягче объяснить? Уж больно близко к сердцу приняла она этого мальчишку. Не хотелось, чтобы ей потом пришлось из-за него страдать. На ее век и так хватило.

— Кайя...

Она обернулась и вдруг неловко оперлась локтем о печь, будто потеряла равновесие. И Вилхе не удержался. Рванул вперед и подхватил Кайю на руки. Тут же кинул сердитый взгляд на Кедде, как будто это он был виноват в том, что она совсем без сил. Но Кедде истолковал его реакцию по-своему.

— Нет у меня второй кровати, — с сожалением пробормотал он. — Клади рядом с Харде, пусть отдыхают.

Вилхе сверкнул глазами, собираясь высказать товарищу все, что думает о его предложении. Чтобы он Кайю на ночь в его доме оставил?! Да даже не претендуй он на ее нежные чувства, ни за что бы такой дурной услуги не оказал. Что станет с Кайиной репутацией? Кому потом докажешь, что она просто драконыша спасала и вымоталась почти до потери сознания? Одна сплетня — и назад дороги не будет. И если Кедде на это наплевать...

— У меня каша еще... — пискнула было у груди Вилхе Кайя, но он только мотнул головой, отвечая одновременно и ей, и Кедде. В чугунке что-то зашипело, и Кедде вздохнул, словно смирившись с сумасбродством товарища. Вилхе обернулся к печи, лихорадочно придумывая, как успеть всюду, и почувствовал на плече руку брата.

— Я останусь здесь, Вилхе, присмотрю за всеми, — улыбнулся он и, ловко собрав выползающую из чугунка крупу, вернул ее обратно. — А ты выручи меня в госпитале: подежурь до утра. Если какие проблемы возникнут, зови. Я спать не лягу.

Возразить было нечего. Дарре, несомненно, понял его колебания и предложил лучшее решение проблемы, чем мог бы изобрести Вилхе. Вот только в душе снова стало тошно, как будто его выдворили из команды без права на оправдание. И даже прильнувшая к груди Кайя не могла этого исправить. Терпит его замашки, как всегда терпела. А он уж размечтался...

Вилхе аккуратно и предельно равнодушно уложил Кайю на кровать рядом со свернувшимся комочком Харде. Тот моментально придвинулся ближе к ее теплу, и Кайя заботливо поправила на нем одеяло. И вряд ли заметила, как Вилхе вдохнул, собираясь пожелать ей доброй ночи. И как потом обреченно выдохнул и молча вышел из дома.

Глава тринадцатая: Кеола

Кеола тихо ненавидела Нетелл. И втемяшилось же той в голову, что она должна помочь Кедде с юным соседом. Что ему сложно одному и еду добывать, и по хозяйству успевать, и малыша воспитывать. Кто ей сказал, что Кедде один? У него давно добровольная помощница выискалась, только что не ночует в его постели, а так всю работу по дому на себя взяла. Чуть свет, уже спешит: Кеоле-то из окна все видно. Ни дня еще не пропустила: то с Харде играет, пока Кедде на охоту ходит, то еду на день готовит, то одежку немудреную сушиться развешивает, а Кеола всякий раз с замиранием сердца следит, достанет ли она из корыта взрослые вещи. Потому что это значило бы, что Кедде пустил в свою жизнь девушку. А Кеола не знала, достанет ли ей сил такое выдержать.

Кедде был самым близким для нее человеком, хоть и не подозревал об этом. Просто не обращал на Кеолу внимания, походя оказывая ей услуги и даже не замечая этого.

Они тогда еще были оба драконами. И перед самым отлетом из Долины Кеола умудрилась повредить крыло, выбираясь из Заповедной пещеры. Родителям, конечно, не сказала: они строго-настрого запретили туда ходить, но Кеола любила делать наперекор и при первой же возможности принялась исследовать ходы и гроты. Впечатлений, конечно, получила массу, хотя в итоге пришла к выводу, что они не сравнятся с ощущениями в драконьем полете.