Когда плачут драконы (СИ)

— Мало ты младенцев видел! — хмыкнул Тила, тем не менее невольно заражаясь Эйнардовым восторгом. Давно ли сам новорожденных сыновей на руках держал: тоже, наверное, полоумным со стороны казался, но на это было наплевать. На все на свете было наплевать, кроме самого родного человечка, который только-только появился на свет.

— Да сколько бы ни видел! — махнул рукой Эйнард, будто прочитал его мысли. — Это каждый раз чудо! А тут...

Они немного помолчали, растроганные и умиротворенные. Потом Тила тряхнул головой, возвращаясь на землю, налил себе в пустую посудину мьёра и со словами: «За здоровье племяш!» — опустошил одним залпом. Эйнард попытался было последовать его примеру, но Тила перехватил у него кружку.

— Остановись, — посоветовал он. — Внуки — это, конечно, хорошо, но, если ночью кого прижмет, а ты будешь невменяем, город тебе этого не простит.

Эйнард буркнул что-то наподобие «раз в жизни — и то никакого сострадания», но второй попытки не сделал. Все-таки долг для него значил столь же много, как и для Тилы. За это Тила его и уважал.

А еще за то, что он понимал его с полуслова.

— Дождались бы меня — веселье сейчас только и началось бы, — язвительно заметил Тила. — А коли праздновали без градоначальника, выпишу, пожалуй, всем вам завтра штраф за дебоширство и пьянство после полуночи.

— Еще нет полуночи, — озадаченно заметил Эйнард, очевидно, уловив смену настроения гостя. Тила сам не понял, откуда взялся этот сарказм и обида. Но мысль о том, что друзья сегодня забыли о нем, заскреблась в душе болезненным разочарованием. Все-таки он не из прихоти так надолго задержался. И все об этом знали.

— Нет таких правил, которые не в моей власти обойти, — напомнил Тила, перефразировав сказанные когда-то Лилом слова. — Так что в следующий раз, когда решите главу Армелона игнорировать, советую об этом вспомнить.

Кажется, после этой тирады Эйнард достаточно протрезвел, чтобы услышать товарища.

— Ребятам такого не брякни! — гораздо суровее, чем сам от себя ожидал, предупредил он. — Они тебя до последнего ждали, только перед уходом кружки осушив. Наверное, и ночь бы вхолостую просидели, если бы Ариане спозаранку пекарню открывать не надо было. Беанна еще из госпиталя со смены не возвращалась, а я тебя вот караулю. А ты, индюк самовлюбленный, притащился в гости, когда приличные люди уже десятый сон видят, да еще и без жены, и бузишь без повода. Все настроение испортил, бугай скудоумный! Попадешься ты когда-нибудь мне в руки, всю дурь из тебя выведу!

— Упаси Ивон! — буркнул Тила, покрываясь по мере выговора Эйнарда горячей краской. Энда его дернул усомниться в друзьях! Опять власть начала глаза застилать, вынуждая видеть в людях плохое и пропускать хорошее. Кажется, все близкие давным-давно заслужили его доверие и совсем недавно снова это доказали. А Тила на ровном месте истерику закатил. — Ладно! — скрывая смущение, пробормотал он и вернул Эйнарду кружку. — Чтоб тебе скучно не было... — он потянулся за мьёром. — Мне тоже нынче есть что праздновать.

— Надеюсь, не Хедин обрадовал в честь восемнадцатилетия? — иронично хмыкнул Эйнард. — А то он у тебя парень видный, мог и согрешить с какой почитательницей.

— Если ты на внуков намекаешь, то у Хеда голова на месте, — отозвался Тила. — Кроме того, он со дня на день в армию собирается границу охранять. Так что мне если и волноваться, то уж точно не об этом.

Эйнард скептически покачал головой.

— Ни в жизнь не поверю, что Хедин способен сейчас друзей оставить, — проговорил он. — У них дела поважнее любых границ. Или ты, как градоначальник, и при мне сделаешь вид, что не знаешь, чем ребята занимаются?

Тила не удержался от широкой улыбки. Как ни юлил Эйнард, не желая задавать прямой вопрос, а все равно к этой теме подвел. А Тиле было что ответить.

— Как градоначальник, я награжу их на ближайшем празднике: наконец-то имею на это законное право! — заявил он и с удовлетворением увидел возвращающуюся к Эйнарду радость.

— Неужели приняли?

— Приняли! — выдохнул Тила и с облегчением опрокинул в рот еще одну кружку мьёра.

Больше года он всеми правдами и неправдами пытался утвердить в Северных землях всеобщий закон о запрете издевательств над драконьими детенышами и использования их в качестве бесплатной рабочей силы. К каким только ухищрениям не прибегал. Кого-то запугивал драконьей местью. Кому-то обещал помощь и защиту от нападений. Рассказывал, уговаривал, приводя примеры из жизни Армелона. Где мог, выкупал несчастных драконышей, без зазрения совести спуская на это деньги из городской казны и будучи в полной уверенности, что и армелонцы, и их создатели встанут на его сторону.