Когда плачут драконы

— Как думаешь, боги на самом деле проверяют нас на стойкость, прежде чем одарить своими милостями? — неожиданно спросил Одже, когда они проделали уже почти половину пути до ее дома. До этого он просто молча шагал рядом с Беатой, а ее почему-то безумно интересовало, о чем он думает. Мог ведь и сердиться за ее сегодняшнее поведение: Беата и сама была на себя невозможно зла. А он, оказывается, думал о смысле прочитанной Беатой книги. И Беата тут же ухватилась за возможность обсудить историю.

— Дарре и дядя Лил через это прошли, — ответила она. — Значит, если по драконам судить, так и есть.

— А если по людям? — не отступал Одже, как будто этот вопрос касался его лично. — Стоит ли человеку без второй ипостаси надеяться на то, что сильные мира сего обратят на него свое бесценное внимание?

Беата пожала плечами: тут у нее примеров не было.

— Товве не был драконом, однако добился желаемого, — не слишком уверенно напомнила она. Но Одже только вздохнул.

— Это просто сказка, — заявил он. Однако Беата была с ним не согласна.

— Я, когда со скуки в папины книги по целительству заглядывала, несколько раз на имя Товве натыкалась, — заметила она. — Так что даже если часть из этой истории выдумана, основной посыл прописан четко.

— На богов надейся, а сам не плошай? — снова улыбнулся Одже, и Беата кивнула, поймав себя на мысли о том, что его улыбку она почувствовала, а не увидела при слабом свете луны. В груди на секунду замерло, а потом снова краской разлилось по щекам. Но в этот раз совсем не от стыда.

— Как тут не плошать? — пробурчала Беата, стараясь скрыть непонятное ей самой состояние. — Армелон у нас будто крепость: от всех бед отгорожен. Что Энда упустил, то дядя Тила доделал: и захочешь себя проявить, а негде. Разве что сбежать, как Товве: мир большой, быть может, и для меня у Создателей какое-то дело припасено?

— Для тебя? — изумился на этот раз Одже, и Беата вспомнила, что они вроде как о нем говорили, а она, как всегда, одеяло на себя перетянула. Привычка эгоистки. — Зачем тебе, Беата? Ты же девушка.

Раскаянье как рукой сняло. Беата насупилась и даже фыркнула.

— И что мне теперь всю жизнь сопливые носы подтирать и мужнино оружие чистить? — возмутилась она. — А у меня, может, мечта есть! Знаешь, что такое мечта?

— Знаю, — опустил голову Одже, мигом потушив ее негодование. Беата замолчала и бросила на него осторожный взгляд. — Потому и спрашивал.

На это Беата не нашлась, что ответить, только почему-то снова почувствовала себя виноватой. Отчаянно хотелось, чтобы Одже снова заговорил и разрядил тяжелую тишину, повисшую над ними, потому что Беате не приходило в голову ни одной достойной обсуждения мысли. И она, набрав в грудь побольше воздуха, чтобы начать новый разговор, тут же выдыхала его обратно, так и не произнеся ни слова.

— А я все-таки не понимаю этого Товве, — наконец сказал Одже, и Беата даже глаза к небу подняла, возблагодарив и его, и богинь за отклик. — Когда на одной чаше весов была жизнь его коня, а на другой — сохранность его снадобий, почему он выбрал второе?

— Но ведь иначе погибли бы люди! — с недоумением воскликнула Беата. Одже покачал головой.

— Чужие люди, — напомнил он. Беата всплеснула руками и принялась доказывать ему, что человеческая жизнь бесценна, что Товве поступил совершенно верно, выбрав из двух зол меньшее, что именно так и поступают настоящие ученые, а Одже только улыбался и качал головой. В конце концов Беата обиженно задрала нос, не желая больше тратить силы на бессмысленный спор, и тут же вздрогнула, услышав: — Он был его единственным настоящим другом. И Товве потом до конца жизни не смог простить себе его гибели.

Беата вздохнула, соглашаясь. Кажется, Айлин много лет назад, мечтая о драконе, жаловалась, что люди не умеют дружить. Теперь Беата была с ней абсолютно согласна. Девчонки предавали подруг из-за страсти к одному мужчине. Парни забывали о своих клятвах из-за денег, из-за мести и множества других причин. Вилхе, конечно, был не такой, поэтому Беата и любила его всем сердцем, да только он-то ее другом явно не считал, а потому вряд ли она могла рассчитывать на его преданность.

А больше и надеяться не на кого…

— Спасибо за книгу, — не найдя, что ответить, произнесла она. Благо они уже дошли до ее дома, и Беата сменила тему разговора со спокойной душой. — Знаю, что вела себя совершенно отвратительно, но так редко в руки попадает захватывающая история…

— Заходи, когда захочешь, — снова улыбнулся Одже, обрывая ее оправдания. — Если мое общество неприятно, можешь любую книгу домой взять. Я буду рад твоему удовольствию.

Беата запнулась, придумывая ответ. Ну, нельзя же прямо парню сказать, что его общество ей сегодня доставило столько удовольствия, сколько ни одна книга не доставляла. Зазнается еще и не захочет больше обсуждать истории с девчонкой.

Но и обидеть его Беата не могла: не заслужил Одже такого отношения. Особенно после того, что сказал сегодня.

— Зайду, — пообещала она. — И свою книжку в обмен принесу: посмотрим, что ты о ней скажешь.