Когда плачут драконы

— Кто ее пахать заставляет? — тут же пошла в наступление она, не желая показывать, что упрек попал в цель. Сколько бы Беата ни пыталась доказать всему миру, что боги забыли одарить ее совестью, сама-то она знала, что не забыли. Просыпалась эта зараза с завидной частотой и начинала пилить, как заведенная. А поводов Беата предоставляла ей столько, что саму себя жалко становилось. Вот если бы сделать что-нибудь эдакое, чтобы все попреки родных исчезли в мгновение ока и осталось только восхищение ее поступком, — вот тогда и дышать стало бы легче. А растрачивать себя на ерунду даже в угоду собственному спокойствию было попросту лень. — Денег уже на две жизни вперед скопила. Сидела бы дома тихонечко, приданое будущим детишкам шила.

— А как же люди? — удивилась Кайя, освобождая стол от Беатиной посуды и книг: пришла пора раскатывать тесто, а Беата до сих пор не сподобилась убрать за собой после завтрака. — Они же давно привыкли к нашей выпечке: разве мы имеем право теперь их подвести?

— Па-адумаешь, привыкли! — протянула Беата, боком продвигаясь к дверям: уже расхотелось Кайю распытывать, лишь бы она домашними делами не нагрузила. Вот уж что Беата терпеть не могла — от одной только мысли о мытье полов или стирке белья у нее настроение на неделю портилось. — Как привыкли, так и отвыкнут. Дома пироги себе настряпают — еще вкуснее будут.

— Вкуснее, чем у Айлин? — не поверила Кайя, доставая муку и щедро посыпая ею стол. Беата только фыркнула и все-таки выскользнула из кухни подальше от сестриц. А то, не ровен час, дотреплют совесть до такого состояния, что Беата все-таки возьмется за подмогу. Впрочем, добра от этого точно не будет. Беата не знала, от кого кулинарные таланты передались Айлин, но сама она в этом отношении пошла в матушку: кашу и ту умудрялась испортить. Впрочем, ей это было и не нужно. Когда она сделает настоящее дело, все и думать забудут что о каше, что о лени. Да и с сестрами наконец сравнивать перестанут. Как обычно, не в пользу Беаты.

Опасаясь того, что Кайя рано или поздно вспомнит о ее существовании и снова начнет стыдить, Беата наскоро оделась и через черный ход выбралась из дома. Потом огородами прошмыгнула мимо пекарни и бегом припустила по дороге на Главную площадь. Там остановилась, стараясь отдышаться, и посмотрела по сторонам.

Армелонцы, спешащие по своим делам, не обращали на нее никакого внимания, только кутались поплотнее в теплые одежды, стараясь защититься от пронизывающего холода, и Беата тоже зябко поежилась. Январский ветер никого не щадил, и лучшим занятием в такую погоду было чтение книги где-нибудь возле печки в обнимку с корзинкой сладостей и чашкой горячего настоя с медом. А теперь куда Беате идти? Где спрятаться от этой мерзкой стужи? Подруг у нее не было: ровесниц интересовали только молодые воины, а никак не книги и приключения, и Беате казалось с ними откровенно скучно. По лавкам таскаться — надо хоть несколько рольдингов в загашнике иметь, потому как просто так торчать на виду у торговок, а потом уходить без покупок под их обвинительные взгляды Беата жуть как не любила. К родителям в госпиталь заскочить — так расспрашивать начнут, что случилось: Беата появлялась там лишь по очень большим праздникам и обязательно с какой-нибудь подчерпнутой из книг идеей. Сегодня идеи не было, так что оправдать свой приход у Беаты не получилось бы. А значит, и путь туда заказан. И что — так и помирать на Главной площади от холода? Или домой вернуться: даже если в своей комнате схорониться не удастся, так хоть в тепле будет. И снегом не заметет. И…

— Доброй утро, Беата! — раздался за спиной смутно знакомый голос, и Беата, на всякий случай нацепив на лицо улыбку, обернулась. Абсолютно все были уверены, что она счастливейший человек на свете, и Беата не хотела рушить это заблуждение: достаточно и того, что она о себе все знала.

Сзади нее стоял высокий и несуразный, будто подросток, парень. Худой, сутулый, угловатый. Длинные руки с непропорционально большими кулаками. Светлые всклокоченные волосы, которые не поддавались никакой расческе. Россыпь веснушек на носу — не таких ярких, как у Беаты, но для парня это было просто катастрофой. Особенно для такого, как…

— О-дже? — делано неуверенно спросила Беата, словно припоминая его имя. Пусть думает, что у нее от женихов отбоя нет и что она даже не всех упомнить может. Тем более что когда Беата свой подвиг совершит, так и будет. А до той поры можно и с Одже пообщаться. Особенно если вспомнить о его маниакальной любви к чтению.

Он заулыбался, как будто она сказала что-то приятное. Нет, Беата вообще-то знала, как вести себя с молодыми людьми, и никогда не тушевалась в их обществе, но вот Одже своей искренней радостью неожиданно сбил ее с толку.

— Ты, кажется, спешишь куда-то? — тут же озабоченно спросил он. — Прости, что отвлекаю.