Когда плачут драконы

Интересно, что бы он сказал, если бы Ана сейчас полезла к нему с нежностями? Мол, сестрица я тебе родная и помочь хочу в твоих трудностях? Или к дяде Эйнарду отослал бы на осмотр, или решил, что Ана его разыгрывает. И она, пожалуй, не смогла бы убедить брата в своей искренности, потому что знать не знала, как это — быть милой и ласковой. Росла среди мальчишек и всю жизнь пыталась доказать, что не слабее их духом. Старательно забывая мамины просьбы о чуть большей нежности в отношении с людьми и уговоры не прятать истинные чувства, в которых окружающие могли нуждаться. Ана только фыркала в ответ, не веря, что мягкотелость и сюсюканье могут стать хорошими спутниками в жизни. А сейчас, пожалуй, впервые пожалела, что не может просто подойти к брату, обнять его, погладить по голове и сказать, что она верит в него и знает, какой он молодец. Вилхе ведь не пожалуется на свои проблемы, да еще и скроет их от родителей, чтобы те не волновались за него. Привык тянуть лямку в одиночку. А Ана привыкла ему это позволять.

— Сестренка? — знакомый голос прервал невеселые размышления, и Ана радостно обернулась к названому брату. Вот с кем ее всегда связывали теплые отношения, так это с Дарре. Вот кому она могла открыться, зная, что в ответ не услышит ни насмешки, ни осуждения, ни неуместного совета, так это ему. У Дарре давно был новый дом и своя семья, и к родителям он заглядывал не так чтобы очень часто, но это не мешало им с Аной оставаться лучшими друзьями. — Ты чего это в таком виде по морозу бегаешь? Румянец, конечно, очаровательный нагуляла, да только расплата вряд ли тебе по вкусу придется. — И заботиться друг о друге тоже.

Ана, пряча улыбку, осмотрела свою нехитрую одежку: домашнее платье и кое-как застегнутую накидку. Даже платок на голову не повязала — так к Кайе за сведениями торопилась.

— Да я недалеко, — покладисто ответила она и тут же сменила тему разговора. Дарре только дай волю: такую нотацию о здоровье прочтет, мало не покажется. Не случайно его дядя Эйнард в помощники к себе когда-то подрядил. Теперь Дарре и сам людей не хуже наставника целить выучился. И считал своим долгом оградить родных от всяких неприятностей. — А ты что здесь делаешь? У тебя же ночная смена была. Сбежал от неблагодарных пациентов?

— Почти угадала, — весело согласился Дарре. Он теперь почти все время был в каком-то мечтательно-приподнятом настроении. Впрочем, возможно, будущие отцы так и должны себя вести, но Ану такое его состояние весьма радовало. Скажи ей кто, что Дарре после стольких лет мучений сумеет полностью оправиться и ухватить за хвост птицу счастья, она бы не поверила: слишком хорошо помнила его первые месяцы в их семье. А нынче была безмерно благодарна Айлин, сумевшей исцелить душу любимого Аной человека. Милосердные богини избавили ее от ревности к жене брата, позволив им с Айлин оценить друг друга по достоинству и сделаться если не близкими подругами, то примерными родственницами уж точно. — Это неблагодарный пациент сбежал из нашего пристанища милосердия. А мы, сами знаешь, не имеем права бросать нуждающихся на произвол судьбы. Вот и приходится лично навещать. А то отдаст концы ненароком, а нам потом Создатели этот грех припомнят.

— Если сам передвигаться может, не отдаст, — резонно возразила Ана. — А то любят некоторые на вашей с дядей Эйнардом доброте играть, а вы и отказать не можете. Спорю, что это шишка какая-нибудь важная, мнящая себя божьим посланником на земле?

Дарре рассмеялся, но, как оказалось, вовсе не из-за ее остроумия.

— И снова угадала, — проговорил он. — Все в точности: сын градоначальника и спаситель драконьих детенышей. Не мог же я…

— Ты к Хедину, что ли, идешь? — изумленно оборвала его Ана и тут же осеклась, опасаясь, как бы ее тон не показался Дарре чересчур заинтересованным. Нет, даже с ним Ана не готова была поделиться тем странным чувством, что однажды поселилось в груди и оживало всякий раз, когда она думала о Хедине или встречалась с ним. Таким невесомым и завораживающим, что Ана боялась его спугнуть и в то же время страшилась дать ему волю, потому что оно тревожило сердце, ударяло в голову, лишало Ану воли и словно пыталось заполнить ее нежностью, предавая привычные идеалы. Не было и не должно было быть в ее жизни места Хедину — этому выскочке и задавале, думающему, что весь мир у его ног! С драконом сцепился, надо же! А если бы… Если бы боги отвернулись? Если бы ящер чуть сноровистее оказался? Если бы… добил до смерти… Как тогда?..

— К Хедину, — кивнул Дарре: кажется, не заметил ее растерянности, и слава Ойре. — Оставил его на ночь в госпитале, чтобы с утра еще раз осмотреть и раны перевязать. Специально пораньше встал, покуда Эйнард не пришел, а его и след простыл. Понимаю, что ребята не хотят светить, чем занимаются, но это не повод рисковать здоровьем. Не приведи Ивон, зараза какая в кровь попадет, не откачаю уже.