Когда плачут львы

Никита прошёл на кухню и, открыв холодильник, положил внутрь бутылку шампанского. Подойдя к окну, он прислонился лбом к тёплому стеклу. Словно и не было этих двадцати пяти лет, словно он снова всё тот же глупый романтик, насмотревшийся «Офицеров» и «Резидентов» и тупо верящий, что только армия может превратить парня в настоящего мужчину. С потемневшего неба маленьким фугасом слетела звезда. Никита грустно улыбнулся. Загадывать желания он никогда не умел, вернее, так и не научился быстро формулировать то, чего хочет. Да и не верил, что кто-то выполнит его обязанности. Только он и его верные друзья способны довести начатое до конца и поставить точку в преступлении, которому нет наказания ни в одном уголовном кодексе.

ЧАСТЬ 2

1987-1988 год.

Пожилой врач в очках с толстыми линзами недовольно изучал медицинскую карточку. Закончив, он прошёлся цепким взглядом по фигуре стоявшего напротив паренька и раздражённо покачал головой.

–– Что вы мне рассказываете про гормональный рост? Дело ведь не в весе. Дело в том, что на фотографии совершенно другой мальчик. Уходите, молодой человек и пусть придёт настоящий Гребенюк, иначе у него будут проблемы.

Никита тряхнул чёлкой, закрывающей половину лица и, сжав губы, по-военному чётко выпалил:

–– Подпишите лист медосмотра и поставьте дату.

–– Зачем? – удивился врач, поправляя на носу тяжёлую оправу.

–– Чтобы в следующий раз, когда мне придёт повестка, я мог сослаться на то, что именно вы не дали мне возможность пройти медкомиссию. Потому что в следующий раз всё равно приду я и никакого другого «я», кроме «я», который стоит перед вами у меня нет.

–– Бред, – раздражённо буркнул врач и, подняв трубку, набрал внутренний номер. – Товарищ подполковник, у нас возникла проблема.

Несколько минут он витиевато вводил начальство в курс дела. Дёрнув рукой, растерянно убрал трубку от уха. Никита понимающе отвёл глаза в сторону, слушая заполнивший помещение ор:

–– Сколько призывников по списку? Сто пятьдесят восемь? Сколько в наличии? Сто пятьдесят восемь? Где проблема?

Зудящий писк оповестил, что разговор окончен. Врач медленно налился кровью, положил трубку на место и размашисто расписался. Швырнув Никите лист медосмотра, он с издевательской улыбкой прокомментировал:

–– Ну что ж, очень хочется Родине послужить? Вперёд. Здоровье отменное. Думаю, в Афганистане ваш пыл быстро поутихнет.

Подхватив на лету документ, Никита облегчённо вздохнул. Мечта превращалась в реальность. Формальности пройдены и уже через несколько недель поезд унесёт его выполнять «интернациональный долг». В районе сердца ёкнуло, но Никита со свойственным юности безразличием, не обратил на это никакого внимания.

Полгода в учебке в Пржевальске пролетели, как один день. Слушая, как кряхтит и жалуется на жизнь бегущий сзади Виталик Далматов, Никита искренне не понимал нового друга. Ну как можно не любить ранние подъёмы? А пробежки, сдача нормативов? Всё было именно так, как он мечтал. Разве могли какие-то мелкие проблемы, типа постоянных слипшихся макарон на обед, заставить его пожалеть о принятом решении.

***

Из-за высоких вершин медленно поднималось солнце. Никита восторженно задрал голову и долго рассматривал особую красоту афганский гор. Когда-то он ездил с дедушкой в Карпаты и после этого пренебрежительно рассуждал в компании друзей, что все горы одинаковы. Но горы Афганистана оказались совершенно другими. Они пугали и завораживали одновременно. Колючие выступы с коричневыми пучками неизвестной растительности, словно предупреждали о суровом характере, как гор, так и тех, кто здесь живёт. «Урал» трясло и ребята хватались за деревянные скамейки, стараясь не слететь на пол на очередном повороте. Виталик, как всегда, жаловался на неустроенность, но сейчас в его тоне Никита заметил нечто новое. Повернувшись, он увидел глаза Виталика. В них был страх.

Крепость Бахарак, куда привезли ребят, показалась Никите печальным недостроем. Само строение оказалось небольшим, метров семьдесят на семьдесят, да внешний периметр, ещё метров тридцать с каждой стороны. Жилые помещения располагались в крепостных стенах, сложенных из необожжённых глиняных кирпичей. Маленькие, низко сидящие окошки, затянутые полиэтиленовой плёнкой, выходили на галерею, опоясывающую внутренний периметр. Плоские крыши из веток засыпаны землёй, которая за многие годы спрессовалась в монолит. В общем, скромненько и экономно. Небольшая экскурсия не заняла много времени, но, закончив осмотр, Никита с удивлением понял, что устал. Достав из вещмешка леденец на палочке, купленный на одной из остановок, он опустился на мягкий от пыли пол. Сопровождавшего его всю дорогу радужного настроения сейчас не было и в помине.