Когда под ногами бездна

Бармен налил Рейчел еще водки, она решила вернуться домой и, может быть, послать Брайану Делакруа электронное письмо и высказать в нем кое-какие мысли, только что пришедшие в голову. Она сказала бармену, что рассчитывается, и протянула ему кредитку. Но в этот момент ее охватило необыкновенно сильное ощущение дежавю. Нет, не ложное воспоминание: Рейчел была уверена, что это с ней действительно происходило. Она встретилась взглядом с барменом в зеркале и увидела в его глазах недоумение: отчего посетительница так пристально смотрит на него?

«Мы незнакомы, – подумала она. – Но мне знаком этот момент. Это уже было со мной».

И тут она поняла, что не с ней. С ее матерью. Ремейк сцены с участием ее матери, запечатленной на фотографии тридцать один год назад, примерно в таком же баре и при схожем освещении. Она задумчиво смотрела на бутылки, как и Элизабет. Бармен, как и на фотографии, повернулся к кассе и стоял к ней спиной. В зеркале отражались его глаза, в зеркале их взгляды встретились.

«Ищи себя в его глазах», – сказала мать.

«Рейчел в зеркале», – сказал Джереми.

Бармен протянул чек. Рейчел подписала его, добавив чаевые.

Не допив водку, она оставила стакан на стойке и поспешила домой. В спальне она открыла коробку с фотографиями. Снимки, сделанные в баре Ист-Балтимора, лежали сверху, там, где они с Джереми оставили их два года назад. Рейчел проследила за взглядом матери, направленным поверх бутылок виски, в зеркало, – в нем Элизабет увидела то, что придало ее лицу выражение эротической сосредоточенности.

В зеркале виднелось лицо бармена, и он смотрел на Элизабет. Глаза его были бледно-зелеными, почти серыми.

Пройдя с фотографией в ванную, Рейчел приставила снимок сбоку к своей голове и посмотрела в зеркало. Глаза бармена были такими же, как у нее, – тот же цвет, та же форма.

– Вот блин! – произнесла она. – Привет, папочка!

8 Кусок гранита

Рейчел подозревала, что бара давно не существует, но когда она набрала в поисковике «Бар „Мило“, Ист-Балтимор», на экран тут же выскочило множество снимков. Заведение изменилось: в кирпичной стене прорубили три больших окна на улицу, освещение стало мягче, вместо кассового аппарата появился компьютер, табуреты были снабжены спинками и вычурными подлокотниками, вместо вымпела «Балтимор колтс» висел вымпел «Балтимор рэйвенс». Однако на стене висело то же зеркало, и бутылки стояли точно так же, как раньше.

Рейчел позвонила в бар и попросила позвать владельца.

– Ронни слушает, – произнес мужской голос.

Она представилась как репортер Шестого канала, не уточняя, какого именно, и не стала сочинять предлог для будущего интервью. Обычно слово «репортер» либо сразу же распахивало все двери, либо намертво закрывало их. В обоих случаях это избавляло от лишних объяснений и траты времени.

– Ронни, я пытаюсь найти бармена, который работал в «Мило» в семьдесят шестом году. Если списки работавших в баре сохранились, может быть, вы поможете мне?

– Бармен в семьдесят шестом? Наверное, Ли, но надо уточнить у моего отца.

– Ли? – переспросила она, но Ронни уже отошел от телефона.

Несколько минут не было слышно ничего, только вдали, как ей казалось, звучали голоса. Затем послышались приближающиеся шаги, и кто-то взял телефон со стойки.

– Мило у телефона, – прозвучал скрипучий голос, после чего послышался свист воздуха, выдыхаемого через нос.

– Тот самый Мило?

– Да-да. А что вам угодно?

– Я разыскиваю человека, который работал у вас барменом лет тридцать пять назад. Ваш сын сказал, что это был Ли.

– Да, он тогда работал здесь.

– Вы его помните?

– Конечно. Он провел у нас лет двадцать пять, не меньше. Уволился примерно восемь лет назад.

– И он был единственным барменом?

– Не единственным, но главным. Иногда за стойку вставал я, иногда моя жена, иногда старина Гарольд, которому в то время было уже много лет. Это все, что вы хотели знать?

– А вы не подскажете, как мне найти Ли?

– Не могли бы вы объяснить, мисс…

– Чайлдс.

– Мисс Чайлдс, не могли бы вы объяснить, почему вы расспрашиваете меня о Ли?

Никакого предлога в голову не приходило, и она сказала правду:

– Возможно, он был знаком с моей матерью.

– У Ли было много знакомых женщин.

Отважившись, Рейчел выпалила:

– Я подозреваю, что он – мой отец.

Наступило молчание, нарушавшееся лишь шумным носовым дыханием. Это длилось так долго, что Рейчел испугалась, не лишился ли Мило дара речи, и хотела уже окликнуть его, но тут он спросил:

– Сколько вам лет?

– Тридцать три.

– М-да, – медленно проговорил Мило, – в то время он был смазливым проказником. И женщин у него хватало. Десять вроде бы. Даже пенни сверкает, если его недавно выпустили в свет.

И опять ничего, кроме дыхания. Рейчел ждала продолжения, но потом поняла, что его не будет.

– Я хотела бы увидеться с ним, – сказала она. – Если вы согласитесь помочь мне, то, может быть…

– Он умер.

Две холодные руки обхватили ее сердце и сжали его. Ледяная вода ринулась вверх по шее и заполнила череп.

– Умер? – переспросила она громче, чем собиралась.