Когда погаснут звезды

Стоит ли говорить о том, что не примени тот самый вожделенный ответчик возникнуть в сознании, например, с сентенцией вроде – что же именно интересует тебя? – как судорога неожиданности задергает размякшие члены, и трепыхающаяся плоть, разорвав влажные простыни небесного ложа отправит тело мое в образе кувыркающегося акробата назад, навстречу с шуршащими в травах букашками и неумолкающими цикадами.

Там, на земле, ощутив позвоночником все неровности тверди, несущейся в океане Вселенной с безумной скоростью, я, пожалуй, по достоинству оценив устойчивость обретенного положения и набравшись храбрости, отвечу незнакомцу:

– Прожив на Земле столько лет, я ничего не знаю о любви, кроме правильного написания обозначающего ее слова и затертого, засаленного, упрощенного и уплощенного его звучания. Всяк произносит «любовь» легко и свободно, но в легкости сквозит непонимание, а в свободе – безответственность. Где же, среди столь обширного многообразия, – тут я подниму глаза к усыпанному светляками ночному небу, – определить ту, единственную, истинную, не чашу с мертвой водой, но Грааль, наполненный до краев живой.

– Господь Бог – носитель того, что ты ищешь, – прозвучит тогда всеведающий и мудрый Голос: – Он маяк, бери смело Его за ориентир и смотри, не моргая, как поступает Он.

Тут бы мне и провалиться сквозь животрепещущее ложе от нахлынувшего стыда, но я тем не менее решаюсь спросить:

– А как поступает Бог?

Голос, по всей видимости, весьма удрученный подобной безграмотностью, не без иронии ответит: – В том нет никакого секрета, истинно любящий Бог отпускает все время, поелику нет смысла (и замысла) удерживать, когда отпущенный способен вернуться сам.

Я излишне нервно стряхиваю небольшого жука с длинными усами и изумрудным панцирем с носа, а Голос, не нарушая хрупкого равновесия между нравоучением и сарказмом, продолжает:

– Энергия любви, мой друг, есть энергия освобождения, освобождения от самого источника любви, его уз. Истинная любовь не привязывает, Господь раздает Себя в надежде на возвращение. Самопознание – это процесс получения себя самого в более насыщенном (исследованном) виде. Излучение одного качества, отраженное от множества подобий, возвращается в ином, усиленном качестве.

Знаете ли, откровения случаются разные, я об источнике их происхождения. Вы заходите просто так в антикварную лавку и, не глядя на корешок, снимаете с полки чей-то запылившийся труд или, неудачно споткнувшись, врезаетесь лбом в фонарный столб, который только что собирались обойти, ну, и как вариант, бросаете мелкую монетку, чтобы не болталась в кармане, оборванцу-нищему, а он, как и лиловая шишка на переносице и книжица неизвестного автора, открывает вам Вселенную, во всех разрезах и подробностях ее сотворения, текущего бытия и вероятного тотального заката. Но когда чей-то Голос, не принадлежащий ни вам, ни вашим знакомым, с усмешкой и невыносимым поскрипыванием начинает рассказывать о любви и Боге, становится не по себе до вспотевания ладоней и слабости в районе пупка.

Думается мне, внутренние треволнения любого индивидуума на этот счет не остановили бы Голос, коли в качестве аудитории, да и самого зала предоставили себя любимого.

– Вектор любви всегда направлен вовне, – приблизительно так Голос усиливал бы давление на размягченное сознание. – Я настаиваю всегда, такова ее (любви) суть.

На моем месте вы бы тоже не возражали, прижатые таким эмоциональным напором к мягкой, но уже остывающей, траве.

– Бог не сдавливает в объятиях, любовь, как энергия, не имеет способности стягивать, скручивать, ограничивать. Творец наполнен созерцанием и ожиданием, ибо еще один, третий аспект Его энергетической триады, освобождение, Им уже дарован в виде акта сотворения мира.

Как думаете, зашевелились бы волосы на голове от подобных историй?

«Ну, если не от вибраций говорящей головы внутри головы, то точно от бегающих по шевелюре толпами муравьев», – усмехнется проницательный читатель, а я, пожалуй, продолжу собственные фантазии и поинтересуюсь у таинственного обитателя моей черепной коробки:

– Что же это за подарок такой, освобождение, во что упакован и есть ли на атласной ленточке, что перехватывает его картонные щеки, надпись, поясняющая, от чего?

Голос совершенно точно бы прокашлялся, ведь я задал умопомрачительный, заковыристый (как мне кажется) вопрос, а затем неторопливо начал:

– Отец Небесный даровал свободу выбора своей «плоть от плоти», человеку, изначально. Так истинно любящая мать отпускает из гнезда своего птенца без забот и чаяний. Настоящая любовь не требует и не ограничивает, любящий ради предмета любви идет на ограничение собственных свобод, вплоть до самопожертвования. Примером тому служит Иисус Христос, взошедший на крест во спасение возлюбленных им душ человеков. Не потому ли взоры людские устремляются на распятие в поисках защиты, помощи и объяснений всегда, так, что Он, даже в виде слепка подвига своего является источником истинной любви?