Когда порвется нить

Это была первая надгробная речь в ее жизни, и ей потребовались все силы, чтобы отпустить руку матери, покинуть свое место на первой скамье и предстать перед толпой скорбящих.

Нина быстро оглядела зал, ища лицо, на котором можно было бы остановиться, читая свои заметки. Никто в первых рядах не подходил: все члены семьи Моры тихо плакали, и она не хотела смотреть на Бена и Эми, которые, вероятно, думали о похожих похоронах, которые неизбежно состоятся в их семье через несколько лет. Так что Нина обратилась к горстке незнакомых людей в последних рядах, возможно, коллегам или старым знакомым Моры, с которыми ей так и не довелось встретиться.

Нина рассказала о страсти, бесстрашии, остроумии и впечатляющей скорости, с которой ее супруга заводила друзей. Она рассказала, как Мора узнала о фонде Джонсона и сразу же оставила работу в издательстве, чтобы присоединиться к команде сенатора — это было ее шестое рабочее место, но первое, на котором она сразу поняла, что нашла себя. Наконец-то она преуспела в карьере, нашла, куда направить энергию, сотрудничая с фондом для защиты своих коллег-коротконитных.

Нина не хотела говорить о последних днях, о редком пороке сердца, который так и не обнаружили до самой смерти. Она не хотела говорить о финале. Она рассказала о жизни.

— Легко смотреть на время, проведенное вместе, и думать, что нам не повезло. Но разве не лучше потратить десять лет на настоящую любовь, чем сорок лет на скуку, усталость или горечь? Когда мы думаем о величайших историях любви, которые когда-либо были написаны, мы смотрим, сколько они длились. Многие из них были даже короче, чем наш брак с Морой. Но наша история — моя и Моры — была глубокой и цельной, несмотря на ее продолжительность. Это была цельная, чудесная история сама по себе, и, хотя мне было отведено больше глав, чем Море, ее страницы ни в коем случае нельзя пропустить. Я буду перечитывать их снова и снова до конца жизни. Наше десятилетие вместе, наша история — это дар судьбы.

Лица на последних рядах расплывались, поэтому Нина вытерла глаза скомканной салфеткой и посмотрела на речь перед собой. Она была обязана закончить ее ради Моры.

— Мора, конечно же, дала мне последнее напутствие, пожелав, чтобы ее голос был последним, который мы услышим на ее службе: «Скажи всем, что я всегда хотела быть исследователем. Что я всегда стремилась сделать первый шаг, первой нырнуть в ледяную воду, первой попробовать незнакомую еду, первой выйти на сцену и спеть. И теперь я буду первой, кто узнает, что будет дальше, первой, кто узнает, что ждет всех нас. Я обещаю как следует все разузнать, чтобы рассказать вам обо всем, когда придет ваша очередь».

Через несколько недель после службы Нина наконец покинула родительский дом и вернулась к себе — одна, чтобы закончить свою книгу. Над сборником рассказов о нитях и людях, которые использовали их во благо, она работала почти три года. Страница посвящения была уже напечатана — «Море»; просто и честно, но Нина медлила расставаться с рукописью, не хотела передавать ее редактору.

В тот вечер Нина снова перечитала все истории.

Женщина, родившаяся с геном рака груди, которая никогда не ожидала, что получит длинную нить, а теперь возглавляет прогресс в области лечения рака. Двадцатитрехлетний парень, выросший в бандитском квартале, чья длинная нить дала ему надежду на спасение, сейчас руководит программой внеклассного обучения для молодежи из группы риска. Коротконитный, который нес свой ящик в рюкзаке, когда покорял вершину Эвереста.

О Море тоже была история. Работая в фонде Джонсона, она рассказала общественности о самопожертвовании солдата-коротконитного, и развернувшаяся кампания в прессе привела к окончательному поражению Инициативы ОБПС в Верховном суде. Такого влияния на события целой страны Мора никогда не могла себе представить.

Мора велела бы ей сдать книгу, подумала Нина. Отпустить. Время пришло.

Нина вспомнила один из последних разговоров с Морой.

— Ты всегда была сильной, неизменной, опорой всем. Ты все планировала, — сказала тогда Мора. — Именно поэтому я хочу, чтобы ты осталась такой же, хорошо? Ты не можешь рассыпаться на куски. Ты нужна Эми и Бену, их детям, и ты должна жить дальше. Обещай мне, что будешь всем опорой. И по-прежнему будешь строить планы.

Но у Нины сейчас было только два плана: опубликовать эту книгу и пережить следующий год. Завтра она приступит к первому. Сегодня вечером ей нужно было побыть наедине с этими историями, с историей Моры, прежде чем поделиться ими с миром.

ЭМИ

Как и все супружеские пары, Бен и Эми ссорились.

Она ворчала на него за то, что он не выносит мусор, не загружает как нужно посудомоечную машину. Иногда он считал, что она слишком осторожна и излишне оберегает детей, настаивая на том, что их дети, Вилли и Мидж, уже готовы снять тренировочные колеса и кататься на двухколесных велосипедах.