Когда придет твой черед

— Я не знала, только догадывалась. Владимир обзвонил родню вчера вечером. Он был такой… торжествующий, такой… мерзкий! Я сразу поняла — он что-то задумал. Маша давно на него жаловалась — деньги без спросу снимал со счета… Я всю ночь не спала, думала, а утром решила позвонить тебе…

Дела Нинели Васильевны были плохи. К нам вышел врач, поинтересовался, кем мы приходимся больной, и сообщил, что состояние тяжелое. Никаких прогнозов доктор делать не хотел — Серебрякова много лет страдала запущенной формой ишемической болезни, а сегодня стресс спровоцировал тяжелый приступ. Кира заявила, что ее родственнице должно быть предоставлено все самое лучшее, что только можно достать за деньги, и предложила оплатить VIP-палату. Но доктор скривился и сказал, что до VIP-палаты еще далеко, а в реанимации VIP-клиентов попросту не бывает — там все равны. Меня все-таки пустили к больной — всего на минуту. Нинель никак не хотела успокаиваться и все время требовала Охотникову, поэтому врачи решили для спокойствия больной выполнить ее просьбу. Увидев меня, Нинель стиснула мне руку ледяными пальцами, с которых уже сняли перстни, и прохрипела:

— Найди ее! Найди Машу и привези назад! Я должна с ней поговорить! Я заплачу тебе!

Вид у Серебряковой был хуже некуда, не могла же я отказать умирающей? Поэтому я пообещала, что немедленно поеду разыскивать Машу. Нинель немного расслабилась и закрыла глаза. Пальцы ее разжались, и я, потирая руку, вышла из палаты.

Что ж, придется снова ехать в Волчьи Ямы. Вот уж не думала, что судьба еще раз занесет меня в это богом забытое место…

Я позвонила Миле и предупредила, что уезжаю из города по делам. Алеше я отправила эсэмэску, желая избежать лишних объяснений.

Я решила не повторять ошибок прошлой поездки и тщательно изучила карту. Совершенно не желаю провести за рулем восемнадцать часов, как в тот раз! На электронной карте я нашла еще один мост через Волгу — гораздо ближе к деревне Грачи, чем к Тарасову. Вот и отлично, а то в прошлую поездку я тащилась от моста целую вечность. Сумка была со мной, я заехала на заправку и залила полный бак. Теперь ничто не мешало мне отправиться в путь.

Почему-то я была уверена — я найду лже-Машу именно в Волчьих Ямах. Куда еще податься девушке, как не в родную деревню? В Тарасове ей точно не жить — бывшие «родственники» не дадут покоя… Денег у нее теперь нет, домой, насколько я выяснила, Мария даже не заезжала. На всякий случай я позвонила Сусанне и объяснила, что случилось. Домработница долго охала и ахала, но в глубине души, по-моему, была довольна, что все так закончилось.

До Грачей я добралась к вечеру — это было большое село со школой, больницей и клубом. И почему Жанна уехала отсюда, увезла дочку в эти Ямы, куда и автобусы-то не ходят?

На обочине стояла старушка — с клюшкой и корзиной, завязанной цветастым платком. Я притормозила.

— Бабушка, вас подвезти?

— Да я в Мокроус еду, дочка, — бодро отозвалась старушка. — Это не доезжая Волчьих Ям. Туда никому не по пути…

— Вот не поверите — как раз туда и направляюсь! — обрадовала я бабусю, и та ловко взгромоздилась на пассажирское сиденье, а корзинку поставила в ноги. По салону немедленно распространился сильный запах яблок.

— И к кому же ты в Ямах едешь, дочка? — беззастенчиво поинтересовалась старушка.

— К Таракановым, — честно ответила я.

Глаза бабуси вспыхнули, как софиты. Старушка поерзала на сиденье, устраиваясь поудобнее, и сказала:

— Как же, знаю эту семейку. Дочка-то ихняя в Тарасов уехала! Отец, вишь, у нее там отыскался! Слыхала про это?

Я кивнула, поглядывая то на дорогу, то на бабусю. Знаю я психологию деревенских жителей. Стоит мне задать хоть один вопрос, старушка замкнется, словно устрица, намертво захлопнувшая створки. У них тут все про всех всё знают. Слова лишнего не скажи — через час кому надо передадут. А особенно кому не надо станет известно. Так что стоит мне спросить хоть что-то о семье Таракановых, бабуся будет всю дорогу развлекать меня байками про местных волков. Попробуем зайти с другой стороны.

— А скажите, бабушка… я здесь чужая, никого не знаю. Я вообще-то художница, хочу следующим летом приехать — картины писать. Места тут у вас красивые… не посоветуете, у кого остановиться можно?

Старушка пошлепала губами, хитро прищурилась:

— А зачем тебе в Ямах жить? Живи себе в Грачах. Там и гостиница есть, недорого возьмут.

— Нет, я не могу! — покачала я головой. — Мне, понимаете, нужна первозданная природа. Где я такую в Грачах найду? У вас там и школа, и клуб. И вообще народу много. А вот Ямы — самое подходящее место.

— Природа, говоришь? Да, летом там красиво. Только жить там негде. Там и жителей всего ничего. Бабки старые да детишки-дошколята. Народ там бедный. Транспорт только у Соколовых. Три сына у них. Погодки — Колька, Васька и Сережка.

— Ну вот! — притворно огорчилась я. — А я хотела у Таракановых на лето дом снять!