Когда приходит ответ

— Против чего? Против алгебры логики? — подхватил Мартьянов, впервые посмотрев на Баскина прямо в упор.

Выхватив из портфеля плотный томик в скромном, простом переплете порывисто направился он по проходу к Баскину и протянул ему:

— Пожалуйста, покажите, где это сказано. На какой странице, на какой строке?

Баскин не протянул руки, не взял и, отстранившись слегка от Мартьянова, бросил через плечо:

— Пока что на защитах вопросы задают диссертанту, а не он задает другим. Если интересуетесь, то и найдете.

Но все же это заставило его наконец сесть.

По проходу ринулась вперед, дробно топая каблуками, щуплая фигурка. Малевич! Он выскочил на свободное пространство и, обернувшись к аудитории, с испуганными глазами, дрожа от собственной смелости и возмущения, отчаянно заговорил. Неясно было даже, успел ли председатель предоставить ему слово. Но он говорил:

— Не знаю, уж какой там идеализм, а эта теория дает нам в руки оружие… Решать такие задачи, о которых мы и думать не смели. Я это на собственной шкуре испытал. — И он смешно хлопнул себя по загривку.

Торопясь все выложить, что хотел, чтобы его не прервали, кидал он, не успевая окончить, одну фразу за другой. И о первых статьях Шестопалова и Мартьянова. И о том, что это было для некоторых за откровение. И о мытарствах Мартьянова с его новой методикой. И о самодеятельном университете. И о собственных попытках применить теорию на деле. И даже о том, как была вычислена более совершенная схема электропривода прокатного стана…

— Это что, идеализм по-вашему?! — восклицал он патетически.

Аудитория могла воспринять, пожалуй, скорее жар его речи, чем ее смысл.

Но затем не торопясь вышел мешковатый Ростовцев и спокойно, обстоятельно расставил все по местам, что было неразборчиво, сбито в выступлении Малевича. Подчеркнул значение теории в области автоматической телефонии.

— Мне кажется, сомневаться в полезном содержании основных положений релейной алгебры не приходится, — рассудительно, в чисто академическом духе ответил он на выпады Баскина.

Правда, он здесь же не замедлил оговорить так же спокойно и дружелюбно, что символика, предлагаемая автором диссертации для мостиковых схем, не может еще считаться наиболее сильной стороной новой методики. (Ишь как деликатно резанул!) По его мнению, это дело дальнейших исследований. (Прозрачный намек на то, что он, Ростовцев, готовит или, возможно, уже приготовил для Мартьянова.)

А в общем, за спокойной, умеренной речью Ростовцева куда-то растворился, рассеялся постепенно угар нестерпимой полемики. Аудитория вдруг почувствовала, что она присутствует на обсуждении действительно научных «опросов.

В заключительном слове Мартьянов сказал:

— Многие, подходя к этой теории, только и ищут, чего она еще не может. Не лучше было бы сначала посмотреть внимательно, что она уже может? А может она уже немало. И я надеюсь, что на этой моей диссертации теория-то не кончается.

И тут же сам начал перечислять: нет еще ответа на то и нет еще ответа на это…

— Широкое поле для приложения сил! — закончил он призывом неутомимого пропагандиста. И отвесил с поклоном стереотипное: — Разрешите поблагодарить всех, кто…

Члены ученого совета готовились к голосованию. Независимо от того, кто из них признал или не признал алгебру логики, все равно все они будут поступать сейчас по принципу двоичного релейного выбора. Либо «за», либо «против». Либо белый шар, либо черный. Мартьянов прикидывал в уме, кто же бросит какой камень?

Шары уже давно никто теперь не опускает в урну. О них говорят лишь символически, как бы сохраняя верность духу классических академий. Шары уже давно заменены печатными бюллетенями, в которых заранее проставлено: «согласен» и «не согласен». И, вынув свои автоматические ручки, отходя в сторонку и поворачиваясь спиной, члены ученого совета должны только вычеркнуть ненужное: «согласен», «не согласен» — по разуму и по совести, как гласило в прежних академических установлениях. Каждый бросает свой камень.

В полной тишине, наступающей всегда в такие минуты, председатель объявил:

— За присвоение степени доктора технических наук подано бюллетеней двадцать два. Против — шесть. Пустых бюллетеней нет.

Одним из первых, кто подошел поздравлять, был Копылов.

А все-таки… Двадцать два и шесть. Шесть все-таки «против». Число, которое достаточно говорит. Говорит, что диссертация прошла не так уж гладко. Что теорию еще ожидают всякие «против».

Мартьянов принимал поздравления, пожимал руки, а сам думал об этих «против».

Что же еще его ожидает?

Глава восьмая, — в которой герой повести предъявляет вещественное доказательство

1

то у него там записано на ближайшие дни в блокнот-календаре? Ноябрь пятьдесят пятого.

Совещание в министерстве по внедрению новых систем телемеханики. Семинар теоретической логики для аспирантов лаборатории. Подготовка Всесоюзной конференции по релейным устройствам. Заседание кафедры Института заочного обучения — расширение программы курса теории релейных устройств.