Когда птицы молчат (СИ)

Инна была секретарем Вронского. Когда он уволился, а меня назначили на его место, она, так сказать, досталась мне по наследству.

И я не хотел ничего менять. Талантливая, обаятельная, неизменно вежливая и терпеливая, она обладала шестым чувством, когда дело касалось настойчивых и нервных клиентов.

К тому же, она была удивительно красивой женщиной. Стройная, высокая, исполненная какой-то царской грации, она двигалась очень мягко, но ее движения были четкими и уверенными. Она напоминала балерину, только подмостками ей служила не театральная сцена, а мой офис.

Когда нежданный интерес впервые зародился где-то в глубине моего сознания, я ужаснулся.

Несмотря на развод, я любил Иру. Я привык к ощущению, что женат, что отдал сердце единственной женщине, и это навсегда. И даже наш разрыв не смог выжечь это из моего сознания.

Но в один прекрасный миг, когда Инна занесла мне кофе и поставила его возле моей руки, я поднял глаза и получил нечто вроде удара по голове.

Точеный профиль, гладкая белая кожа, взмах длинных ресниц… Что-то случилось со мной. Дыхание перехватило, и я не смог отвести взгляд. Она же сделала вид, что ничего не происходит.

После того случая я потерял покой. Сначала гадкое чувство, будто я поверхностный человек, жгло меня каленым железом. Моя бывшая жена навсегда останется в моем сердце. Она не чужой мне человек. Она мать моего ребенка. Женщина, которую я нежно любил столько лет. Неужели за такой короткий срок я смог избавится от чувств к ней? Тех самых чувств, которые с каждым годом все глубже пускали корни в моем сердце?

Это казалось неправильным. Я был уверен, что мое сердце разбито, и этого ничто не сможет изменить.

Какую же бурю эмоций мне довелось пережить в тот самый момент, когда я стал замечать янтарный свет других женских глаз, тонкий, ненавязчивый запах духов, то, как изящно длинные пальцы сжимают папки с документами.

Я стал обращать внимание на то, с кем она общалась. Но за все время, что наблюдал, она ни разу не заговорила с другим мужчиной в той манере, в какой обычно разговаривают с любовником или мужем.

В конце концов, здравомыслие взяло верх и я понял, что это мой шанс на счастье.

Однако когда я пригласил Инну на кофе, она странно взглянула на меня и покачала головой.

Владислав Александрович, я очень надеюсь, что вы никогда больше не попросите меня об этом?

Почему? Я вам не нравлюсь?

Нравитесь. А потому я бы очень хотела, чтобы наши отношения оставались чисто профессиональными. Я люблю свою работу, вы — прекрасный босс, и я не хочу ничего менять.

Тогда я не нашелся, что ответить. Просто развернулся и ушел, не в силах скрыть разочарования. Я всегда уважал чужое мнение и попытался сдержать свои порывы, чтобы не заставлять ее чувствовать себя неловко.

Я понимал ее. Репутация очень важна для женщин, работавших на мужчин. Я ценил ее деловые качества, но она с каждым днем нравилась мне все больше, и не как подчиненная. С этим я ничего не мог поделать. Здесь работала химия, меня влекло к ней на клеточном уровне. И я не знал, было ли причиной этого долгое одиночество и воздержание, желание душевной близости, или же в ней было что-то особенное. А может быть, все вместе взятое.

Она консервативно одевалась. Блузки, платья строгого покроя без декольте, узкие прямые юбки должны были говорить об исключительно строгих нравах Инны, ее нежелании флиртовать на работе, но я не мог не замечать линию ее бедер, тонкую талию, нежные очертания груди.

Она сводила меня с ума. Ее недоступность не могла притушить огонь, разгоравшийся во мне.

Я знал, что у нее есть сын. Она часто звонила ему и узнавала, как у него дела, ел ли он, что делал в садике. И эти разговоры трогали меня, делали ее очень земной, понятной мне.

А однажды я стал невольным свидетелем ее ссоры с бывшим. Изменяя своей обычной манере никогда не повышать голоса, она почти кричала в телефонную трубку.

Я вышел из кабинета, решив узнать, в чем дело.

Когда она нажала на отбой, ее дрожащие пальцы прикрыли лицо.

Простите меня. Этого больше не повторится.

Что случилось, Инна?

Ничего. Это личные вопросы. Еще раз простите.

Может быть, я могу чем-то помочь?

Она грустно улыбнулась и отрицательно покачала головой. Абсолютно не осознавая, что делаю, я прикоснулся к ее плечам, слегка сжал их, почувствовав сквозь ткань пиджака тепло ее тела. А она доверчиво взглянула мне в глаза и прижалась лбом к плечу. Но уже через секунду самообладание вернулось к ней. Она отстранилась и сделала вид, что ничего не было.

Зато я не смог ничего забыть. Сколько бы попыток я не предпринимал, пытаясь сделать наше общение более неформальным, она не сдавалась. Ее ровные и вежливые ответы были лишены всяких намеков на что-то необычное и интимное, что проскользнуло меду нами однажды.