Когда птицы молчат (СИ)

Встречаться с тобой, — она переходит на ты, чувствуя, как что-то меняется между нами. Обстановка становится интимнее, нас будто заключают в мыльный пузырь — мы у всех на виду и в то же время точно знаем, что находимся в очень узком пространстве вдвоем.

Мы всего лишь пообедали и решили порадовать детей.

Вот в этом и проблема. У меня складывается впечатление, что это … так естественно, легко.

И что в этом плохого?

На самом деле все иначе, это только иллюзия. Мы не семья, даже не друзья или близкие знакомые. Мы просто коллеги.

А что мешает исправить это, Инна?

Ты же знаешь, я не хочу.

Чего? Тихой, спокойной жизни? Я тоже почувствовал это. Будто все встало на свои места. Радость, умиротворение, я словно вернулся в забытый сон. Мне хорошо с тобой. Нам хорошо вместе.

Я думаю, что это ни к чему в итоге не приведет. Я ведь не могу больше рисковать. У меня есть Максим. Я за него в ответе. Не могу позволить себе даже попытку, если не уверена в ее благополучном исходе.

А что заставляет тебя думать, что со мной попытка будет неудачной?

Она колеблется. Я наблюдаю, как трепещут ее пальцы, сминая шелковую косынку, которую она повязывает себе на шею.

Я боюсь, Влад.

Меня?

Нет, — она мягко улыбается, — ошибки. Когда-то я уже одну совершила. Теперь же мне проще жить размеренно, спокойно, зная, что не придется собирать себя по кусочкам, если снова не повезет.

Неудачное замужество?

Да. Неудачное.

Ты же не думаешь, что одинокая, безрадостная жизнь — твой удел.

Она не безрадостная. У меня есть Максим.

И тебе никогда не хотелось иметь рядом мужчину?

Инна хочет ответить, но замолкает, глядя мне в глаза. Краска касается ее щек. Ответ очевиден.

Мы все платим свою цену за счастье. Кто-то даже не замечает этого, а для кого-то счета непомерно велики. Иногда, чтобы стать счастливым, необходимо просто рискнуть, доверится другому. Ты думаешь, что если я тебе не понравлюсь, то стану мстить за то, что ты меня отвергла?

Нет.

Ты считаешь, что я уволю тебя или вынужу уволиться?

Вряд ли.

Тогда что тебе мешает попробовать? Обещаю, если у нас ничего не сложится, мы сохраним нашу дружбу.

Она смотрит на своего сына и Женю. Не могу оторвать от нее взгляд. Утонченное лицо, аристократические черты. Ее красоту невозможно назвать вызывающей, чувственной, в ней нет ни капли вульгарности. Она скорее покажется слегка холодной, но это пока не заглянешь в ее мягкие карие глаза. Они полны нежности, кротости, ласки. А сейчас я вижу в их глубинах искру любопытства, желания испробовать то, что я предлагаю, и что-то еще. Воспоминание о чем-то забытом, но без чего очень трудно жить. После недолгих раздумий она улыбается, и я слышу отзвуки своей победы в ее тихом смехе.

Хорошо. Только я хочу, чтобы на работе никто не знал.

Если хочешь, я даже стану чаще тебя отчитывать, — смеясь, предлагаю я.

Ты вообще меня никогда не отчитываешь.

И то правда. Она ни разу не сделала ничего глупого, неосмотрительного, даже никакой мелкой оплошности не совершила. Идеальная женщина.

Я смотрю не ее тонкие пальцы, сложенные вместе на хромированном бортике. Кожа белая, прозрачная, я вижу, как бьется ее пульс на запястье. Накрываю ее руки своими, ощущая их прохладу и хрупкость, и слегка пожимаю. Она поворачивает ко мне лицо и смотрит в глаза, в попытке отыскать ответы на вопросы, которые так и не осмелилась задать. Грудь ее поднимается часто и взволнованно, но, в конце концов, она чуть пожимает мои пальцы в ответ. Я целую их, не осмеливаясь на большее. Но и этого мне достаточно. Я, как шестнадцатилетний влюбленный по уши мальчишка, готов умереть от счастья только потому, что мне дали понять, что выбирают меня, что отвечают на мои ухаживания и, возможно, я получу нечто большее в конце встречи.

Но я так и не решился ее поцеловать, тем более, при детях это было неудобно. Мы провели вместе почти весь день и договорились встретиться завтра в одиннадцать.

Но моим планам помешал телефонный звонок.

Глава 32

Моя палата в отделении интенсивной терапии стала местом паломничества, что, наверняка, раздражало обслуживающий персонал.

Когда я позвонила Лаврову сообщить, что не смогу выйти в понедельник на работу, потому что оказалась в больнице, он был у меня уже через час, весь грозный и деловой, потребовал сообщить ему имя моего доктора и ушел общаться с главврачом.

Он лишь по случайности не встретился с Сергеем, которого я отправила на обед, пока он не умер от голода у меня в палате.

Зато у моей постели встретились мое прошлое и, надеюсь, будущее. Влад приехал в воскресенье, ближе к вечеру. Вошел ко мне взволнованный и остановился, увидев рядом Вронского.

Я немного напряглась, но они одновременно протянули друг другу руки. Влад поинтересовался, как произошла утечка газа, сказал, что Жене сообщил о моей сильной простуде и оставил ее со своей мамой, которая присмотрит за ней, пока он будет на работе. Моим родителям не звонил — как-то не сообразил сразу, а я попросила не волновать их. Со мной все хорошо, все обошлось, незачем волновать стариков.