Когда рассеется пепел

Несколько вечеров назад разразилась одна из самых сильных бурь за последнее время. Дождь лил весь день и всю ночь, небо содрогалось от раскатов грома, то и дело сверкали молнии. Я тут же заподозрил, что именно поэтому Аликс тогда ко мне и не пришла. Ей стало плохо из-за непогоды. В этом она не одинока. Ей нужно об этом узнать.

Сделав несколько глотков пива из кружки, я сказал:

– Знаешь, чего я боюсь?

Каждую ночь мне снится один и тот же сон. Неважно, сплю я всего час или восемь, – он все равно меня настигает. Передо мной комната. Светящий в окно фонарь дает достаточно света, чтобы я видел, что происходит внутри. Сам я стою снаружи, держась руками за оконную раму. На полу сидит моя сестра Стар. Кровати нет, только подушка и одеяло, а сама комната почти ничем не отличается от тех, которые мы с ней делили в детстве.

В руке Стар держит иглу, ее бицепс перетянут резиновым жгутом. Сколько бы я ни колотил по стеклу, разбить его не удается. А входной двери нет, поэтому я не могу попасть внутрь, чтобы спасти ее. Я знаю, что означает этот сон.

– Расскажи мне, – попросила Аликс тем же мягким голосом.

– Боюсь, что моя сестра примет плохое решение и станет такой же, как наша мать. – Некрепкому пиву не удалось прогнать моих демонов. Похоже, даже умирать я буду с этими воспоминаниями. – Я пытался защитить Стар с той минуты, как она родилась. Делал все, что мог, но этого оказалось мало. – Я покачал головой. – Теперь у нее все хорошо, но как же быстро можно все потерять!

Аликс накрыла мою ладонь своей:

– Похоже, нас обоих терзают бури – каждого свои.

Она не просто осознавала это, но и впервые признавала вслух. Сунув руку в сумочку, она достала телефон и, нажав что-то на экране, показала мне. Это была фотография входа в Фенуэй с освещенной солнечными лучами надписью.

– Ты даришь мне солнечный день?

Она кивнула:

– Он тебе необходим.

Она права. А еще она чертовски милая. Я наклонился к ней и, положив ладонь на затылок, привлек ее лицо к своему. Когда наши носы соприкоснулись, я закрыл глаза, чтобы вдохнуть ее запах. Корица. Я и не подозревал, насколько мне нравится этот аромат и как сильно я по нему скучал последние два дня. Оказывается, я не могу им насытиться.

Губы Аликс прижались к моим, и она чуть приоткрыла рот, приглашая мой язык. Моя вторая рука легла на ее щеку, и я крепко прижал Аликс к себе. Отстранился, только когда потребовалось перевести дух. Но даже тогда прежде чмокнул ее в губы.

– Два чизбургера, средняя прожарка, оба со швейцарским сыром, и картофель фри, – объявил бармен. Периферийным зрением я увидел, как он ставит тарелки на барную стойку. – Могу я предложить вам что-нибудь еще?

– Торт, – прошептала Аликс.

Я повернулся к бармену и спросил:

– У вас есть десерты?

– Ну-у, наверное, смогу достать мороженое.

– Нам хватит, – заверил я его.

На стойке перед нами лежала еда, а я все никак не мог отвести глаз от Аликс. Мне требовалось кое-что выяснить.

– Ты сегодня домой или пойдешь ко мне?

Сначала она ничего не ответила. Просто смотрела на меня, и в ее глазах полыхала буря эмоций. Потом Аликс сосредоточилась. Ее руки легли на мой воротник, пальцы сжались, чтобы притянуть меня ближе. Я улыбнулся, когда ее губы приблизились к моему уху. Едва я услышал: «К тебе», как мой член начал пульсировать.

Глава 37 Аликс

Наши дни

– Хочешь чего-нибудь выпить? – спросил Смит, входя к себе домой.

Он направился к холодильнику, а я осталась стоять перед кухонным островом, обеими руками вцепившись в край. Охватившая меня в баре эйфория сошла на нет, стоило съесть жирный чизбургер и картошку фри. На сегодня алкоголя с меня достаточно. Нужно вникать в каждую деталь, хотя это будет одна из самых трудных задач в жизни. Спиртное пришлось бы кстати, чтобы снять напряжение. И облегчило бы чувство вины, которое грозило вот-вот меня задушить. Но я сама приняла решение приехать сюда, поэтому нужно все время иметь ясную голову.

– Только немного воды, – сказала я.

Вынув из холодильника две бутылки, Смит протянул мне одну, предусмотрительно отвинтив крышечку. Я успела отпить совсем чуть-чуть, когда почувствовала на себе его руку. И натужно сглотнула. Кожу стало покалывать – от пальцев ног до шеи. Примерно то же вытворяли мои эмоции – они вспыхивали во мне со все большей силой. Чем больше времени я проводила со Смитом, тем сильнее они распалялись. Другие, наоборот, разрушали меня, как ледоруб, бьющий массивную глыбу.

Я поставила бутылку с водой на стойку и попыталась сосредоточиться на руке Смита. Его касания были невероятно приятными. Смит каждый раз тянулся к одному и тому же месту, чуть ниже того, куда всегда клал руки Дилан. Большой палец Смита двигался вверх и вниз, а остальные оставались неподвижными. При этом он надавливал сильнее, чем я привыкла. Я хотела, чтобы связанные со Смитом ощущения воспринимались по-другому. Чтобы у него не было ничего общего с Диланом.