Когда рассеется туман

Эммелин вскрикнула, и я подняла голову. Она смотрела назад, на озеро. У летнего домика появилась Ханна, да не одна. Рядом с ней стоял мужчина с сигаретой в зубах. Он держал небольшой чемодан.

Эммелин узнала его раньше, чем я.

— Робби, — сказала она, забыв о своей лодыжке. — Господи, боже ты мой — это же Робби!

* * *

Эммелин неловко поковыляла обратно на берег. Я осталась на месте.

— Робби, — крикнула она и замахала рукой. — Робби, иди сюда!

Ханна и Робби застыли на месте. Посмотрели друг на друга.

— Откуда ты взялся? — возбужденно расспрашивала Эммелин. — И почему, скажи на милость, подъехал не к дому, а сюда, к озеру?

Робби глубоко затянулся, нервно смял сигарету, выдохнул.

— Пойдем скорее на праздник! Выпьем чего-нибудь! Робби все косился на противоположный берег. Я проследила за его взглядом — на той стороне озера поблескивало что-то металлическое. Мотоцикл, догадалась я.

— А-а-а! Я поняла! — обрадовалась Эммелин. — Ты помогаешь Ханне прятать подсказки!

Ханна шагнула из тени на свет.

— Эмми…

— Пойдемте в дом! — возбужденно тараторила та. — Найдем Робби комнату, пусть поставит вещи.

— Робби никуда не пойдет, — отрезала Ханна.

— Почему это? Конечно, пойдет. Он же не будет торчать здесь до утра. — Эммелин закатилась серебристым смехом. — В июне ночи еще совсем холодные.

Ханна и Робби обменялись выразительными взглядами.

Эммелин начала что-то соображать. На освещенном луной лице отразилось сначала смущение, потом внезапная догадка. Лондон, ранние приходы Робби… Да ведь ее просто использовали!

— Это никакая не игра, так? — тихо спросила она.

— Так.

— А письмо?

— Ошибка, — ответила Ханна.

— Зачем ты его написала?

— Чтобы ты не гадала, куда я делась. — Ханна посмотрела на Робби. — Куда мы делись.

Эммелин замолчала.

— Нам пора, — сказал Робби, поднял чемодан и пошел к озеру. — Уже совсем поздно.

— Пожалуйста, Эмми, пойми, — попросила Ханна. — Помнишь, ты сама говорила, что мы должны жить каждая своей жизнью? — Она заторопилась — Робби махал ей, подзывая к себе. Ханна спиной вперед начала отступать к озеру. — Я не могу сейчас объяснять — времени нет. Но я обязательно напишу тебе, и ты приедешь к нам в гости.

Она наконец повернулась и, бросив на сестру еще один, последний, взгляд, побежала вдоль по берегу вслед за Робби.

Эммелин стояла неподвижно, засунув руки в карманы пиджака. Потом покачнулась, ее забила крупная дрожь.

И тут…

— Нет, — голос Эммелин прозвучал так тихо, что я едва ее услышала. — Нет. Стойте! — вдруг крикнула она.

Ханна повернулась. Робби взял ее за руку, пытаясь утащить за собой. Она шепнула ему что-то, шагнула назад.

— Я вас не пущу, — предупредила Эммелин.

Ханна снова подошла к сестре.

— Пустишь, — твердо ответила она.

Рука Эммелин скользнула во внутренний карман.

— Нет.

И выдернула руку. Что-то блеснуло. Пистолет.

Ханна вскрикнула.

Робби рванулся к ней.

У меня отчаянно заколотилось сердце.

— Я тебе Робби не отдам. — Эммелин дрожащей рукой подняла пистолет.

Ханна часто задышала — мертвенно-бледная в лунном свете.

— Не будь дурочкой, Эмми.

— Я не дурочка.

— Тогда опусти пистолет.

— Нет.

— Ты же все равно не выстрелишь.

— Выстрелю.

— И в кого же из нас? — спросила Ханна.

Робби уже стоял рядом с ней, и Эммелин с дрожащими губами переводила взгляд с одного на другого.

— Ни в кого, — продолжала Ханна. — Ведь правда?

 Лицо Эммелин искривилось, и она всхлипнула:

— Правда.

— Вот и убери пистолет.

— Нет!

Я не смогла сдержать стона — трясущимися пальцами Эммелин поднесла оружие к виску.

— Эммелин! — воскликнула Ханна.

Эммелин уже рыдала, сотрясаясь всем телом.

— Отдай мне пистолет, — просила Ханна. — Давай поговорим. Все уладим.

— Как? — хриплым от слез голосом крикнула Эммелин. — Ты вернешь мне Робби? Или заберешь его себе — как забрала их всех? Па, Дэвида, Тедди?

— Ты ошибаешься, — пыталась возразить Ханна, но Эммелин ничего не слышала:

— Хватит! Теперь моя очередь!

И тут что-то грохнуло. Фейерверк. Все подпрыгнули. Лица заалели, сотни красных огоньков отразились в озере.

Робби закрыл глаза руками.

Ханна метнулась вперед, выхватила пистолет из ослабших пальцев Эммелин. Отскочила.

Эммелин бросилась к ней, лицо — маска из помады и слез.

— Отдай! Отдай, а то закричу! Если вы уйдете, я всем все расскажу! Расскажу, что вы сбежали, и Тедди тебя найдет, и…

Бах! На этот раз зеленый.

— …никуда не пустит. Он запрет тебя дома, и ты никогда больше не увидишь Робби, и…

Бах! Серебряный.

Ханна запрыгнула на какую-то кочку. Эммелин, рыдая, бежала к ней. Гремел салют.

Звуки музыки неслись над деревьями, над озером, над недостроенным летним домиком.

Робби втянул голову в плечи, зажал ладонями уши и стоял — бледный, с расширенными глазами.

Он зашевелил губами — слов не было слышно — и показал Ханне на Эммелин.

Бах! Красный.

Робби дрожал, кричал что-то. Лицо исказила паника.

Ханна испуганно обернулась к нему. Она-то все слышала. Уверенность ее куда-то исчезла.

Фейерверк кончился, с неба падали последние звездочки.

Тут и я услышала, что кричит Робби.

— Стреляй же! Стреляй! — надрывался он.

Кровь заледенела у меня в жилах.

Эммелин остановилась, как вкопанная.