Когда рассеется туман

— Ханна? — словно маленькая девочка, всхлипнула она. — Ханна!

— Стреляй в нее! — кричал Робби. — Она все испортит!

Он побежал к Ханне.

Та, не веря своим глазам, уставилась на него.

— Стреляй!

Робби будто с ума сошел.

— Я не могу, — ответила наконец Ханна. У нее затряслись руки.

— Тогда отдай мне пистолет. — Он подбежал уже совсем близко. — Я смогу.

Даже я поняла — и впрямь сможет. Отчаяние и решимость были написаны у него на лице.

Эммелин будто очнулась. Снова рванулась к сестре.

— Я не могу, — повторила Ханна.

Робби попытался выхватить у нее пистолет; Ханна отдернула руку, откинулась назад и вскарабкалась еще выше.

— Стреляй! — требовал Робби. — Или давай мне!

Ханна стояла на самой вершине кочки. Эммелин и Робби перед ней. Она переводила взгляд с одного на другого. Бежать было некуда.

Две вершины треугольника, не связанные третьей, расходились все дальше и дальше. Упругая нить достигла своего предела.

Она не порвалась.

Она стянулась обратно.

Вершины стремительно рванулись навстречу друг другу — верность, преданность, родная кровь. Столкновение. Катастрофа.

Ханна выбрала цель и спустила курок.

Кровь. Как много крови. На платьях, на лицах, в волосах.

Пистолет упал. Стукнулся о камни.

Ханна стояла рядом, пошатываясь.

Робби лежал на берегу. Вместо головы — каша из крови, костей, мозга.

Я стояла, оцепенев, в ушах грохотал пульс, меня бросало то в жар, то в холод. Потом затошнило.

Эммелин зажмурилась. Она не плакала, нет, уже нет. Вместо этого она издавала страшный звук, которого я никогда не забуду. Жуткое, сдавленное сипение. Воздух не проходил в стиснутое горло.

Не знаю, сколько прошло времени, как вдруг позади меня послышались голоса. Смех.

— Почти пришли, — донеслось до нас. — Сейчас сами увидите, лорд Гиффорд. Лестница еще не доделана — чертовы французы с их проволочками, но все остальное на высшем уровне.

Я вытерла рот и выскочила на берег из своего укрытия.

— Тедди идет, — сказала я, ни к кому не обращаясь. Разумеется, я была в шоке. Мы все были в шоке. — Тедди идет.

— Поздно, — сказала Ханна, яростно отряхивая волосы, обтирая лицо, шею. — Слишком поздно.

— Тедди идет, мэм.

Меня трясло.

Эммелин открыла глаза. Серебристо-голубая вспышка в темноте. Она встряхнулась, выпрямилась, нашла взглядом чемодан Ханны.

— Отнеси домой, — хрипло приказала она. — В обход.

Я заколебалась.

— Бегом.

Я кивнула, схватила чемодан и побежала в гущу деревьев. Голова отказывалась соображать. Я снова забежала в тень, остановилась, обернулась. Зубы стучали.

Тедди и лорд Гиффорд по тропинке вышли на берег.

— О господи! — Тедди резко остановился. — Что здесь…

— Тедди, милый, слава богу! — Порывисто обернулась к нему Эммелин и неожиданно ровным голосом объяснила:

— Мистер Хантер застрелился.

Письмо