Когда растает снег

За то, что я людей развращаю. А куда мне было идти, Катя, куда, если я ни на какую другую работу не гожусь? Физический труд не по мне, а это и прибыльно и… приятно. (Смеётся.) Да шучу я! Гадко это и мерзко! А выхода нет! Нет, Катя, выхода, хоть ты что хочешь!

Катя.

Выход всегда есть.

Лидия.

Да ладно! И это говоришь мне ты, которая пять лет отсидела по прихоти какого-то дяденьки?

Катя.

Знаешь, я со временем поняла, что сама была во всём виновата.

Лидия.

Что?

Катя.

Я должна была сразу сказать ему «нет», не тянуть, не провоцировать. А потом я уже не могла ничего поделать: испугалась за Зоську, подумала, что если расскажу на суде всю правду, меня всё равно посадят, а с ребёнком он что-нибудь сделает, отомстит мне.

Лидия.

Ты серьёзно что ли?

Катя.

Давай не будем об этом вспоминать, договорились?

Лидия.

Хорошо, только обидно всё-таки. Хотела, как лучше устроить, помочь с работой и всё такое, а получилось…

Катя.

Ты скажи мне, вернулся твой Лёва?

Лидия.

Пропал. Без вести. На днях видела его жену. Она прямо вся расцвела. С ухажёром под ручку ходит. Сразу видно: не любила его эта мымра.

Из-за ширмы слышен голос старухи-хозяйки.

Зося, детка, хто там пришёл?

Катя и Лида замолкают, переглядываются.

Катя.

Это твоя квартирная хозяйка? Мы, кажется, разбудили её.

Лидия.

Не волнуйся, Кать. Её даже если очень захочешь, не разбудишь. Она же глухая, её здесь так и зовут Глухариха.

Из-за ширмы с кряхтением выходит ветхая старушонка лет восьмидесяти, подслеповато щурясь, оглядывает Катю.

Глухариха.

Ты хто такая будешь?

Лидия (громко).

Это Катька вернулась, подруга моя.

Глухариха.

Ась?

Лидия подходит к ней, кричит на ухо.

Лидия.

Катя, говорю, приехала!

Глухариха, согласно кивнув, уходит обратно.

Лидия (Кате).

У неё в позапрошлом году сыновей убили, обоих. Она когда узнала об этом, от людей отгородилась совсем.

Катя.

Жалко её.

Лидия.

Себя бы пожалела.

Катя.

А мне себя жалеть нечего. Хватит с меня, отжалелась.

Лидия (глядя на неё, с восторгом).

Столько лет мы с тобой знакомы, можно сказать лучшие подруги, а я теперь только узнаю тебя по-настоящему. Другая бы на твоём месте не выдержала, сломалась, а ты… Молодчина, Катька, у тебя, оказывается, сильный характер.

Катя.

И он, он тоже сказал мне это в наш первый день знакомства.

Лидия смотрит на неё с состраданием, подходит, садится рядом и по-матерински прижимает голову Кати к своей груди.

Лидия.

Ты всё ещё веришь, что он жив?

Катя (взволнованно).

Конечно! Я его во сне часто вижу. (Помолчав.) Он в плену и ему очень плохо сейчас.

Лидия.

Ну, ты даёшь, Кать! Как ты об этом узнала?

Катя.

Да никак. Я чувствую. Знаешь, когда люди любят друг друга между ними существует духовная связь.

Лидия.

Да ты прямо экстрасенс!

Катя.

Просто никогда не нужно терять веры в лучшее. (Осматриваясь.) Где тут у вас душ? Мне просто необходимо принять ванну.

Лидия.

Ты неисправимая идеалистка! Ладно, пойдём во двор, я покажу тебе, что где находится. (Вместе уходят.)

Там же. Вечер следующего дня.

Старуха громким шёпотом читает за ширмой молитву и бьёт земные поклоны. Слышно только тяжёлое «бух, бух, бух» лбом об пол. Одежда Лидии разложена на кровати. В одних чулках и лёгком пеньюаре она красится перед маленьким зеркальцем. Накрасив один глаз, проведя над ресницами жирную линию подводкой, Лидия корчит зеркалу страшную гримасу и отбрасывает его. Зеркало со звоном падает на пол. У Лидии по щекам катятся слёзы. Услышав за дверью шаги, она поспешно стирает с правой щеки растёкшуюся чёрную краску, накидывает на плечи халатик, поднимает зеркало.

Лидия (продолжая краситься, входящей Кате).

Привет, подруга!

Катя.

Послушай, у меня хорошая новость – тебе больше не придётся работать!

Лидия (насмешливо).

Ты что же, как я будешь зарабатывать?

Катя.

Ошибаешься.

Лидия.

Вариант номер два. Неужели ты, наконец, переломила себя, свою дурацкую гордость, и пришла к мадам Стоцкой?

Катя.