Когда развеются миражи

— Хорошо, веди! — взмахом руки он предложил ей следовать вперед.

В баре толпился народ. Все столики в субботний вечер были заняты, как Юля и предполагала. Но у барной стойки было одно свободное место. К нему Шарапова и направилась. Взобравшись на высокий табурет, она взмахом руки подозвала бармена.

Звуки музыки врывались сюда из соседнего помещения, где дискотека была в разгаре, делая заказ, приходилось едва ли не кричать.

— Пожалуйста, бокал мартини, — попросила она и почувствовала, как настроение стало на градус выше. Музыка повышала адреналин, и она едва могла усидеть на месте, понимая, что хочется танцевать.

— Смотрю, ты заметно повеселела, дорогая! А ведь уверяла, что ночные заведения не для тебя! — заметил Матвей, подходя сзади и обнимая ее небрежно за плечо, но вместе с тем интимно-собственнически.

Махнув бармену, Гончаров заказал стакан виски и огляделся. Взгляды всех присутствующих в баре мужчин были направлены в сторону Юли. Этого и следовало ожидать в таком платье, которое после того как она забралась на барный табурет, поползло еще выше, выставляя напоказ длинные стройные ножки. А от пухлых губ с яркой помадой невозможно оторвать взгляд. Она, безусловно, затмила всех присутствующих девушек и посеяла волнение среди мужчин. Гончаров не сомневался, Шарапова специально провоцирует его, заставляя ревновать.

— А тебе разве не этого хотелось всего несколько минут назад? Да, мне весело и хочется танцевать! — беспечно заявила она и, улыбнувшись, подняла бокал с мартини, мол, ваше здоровье, Матвей Гончаров. — Немного посидим здесь и пойдем играть в боулинг.

Они выпили и, не задерживаясь, отправились играть. Здесь тоже был небольшой бар, незаметно Юлька пропустила еще пару бокалов мартини. Гончаров, конечно, обыграл ее, но девушку это нисколько не расстроило. Да и играла она вполсилы, не думая о победе, куда больше заботясь о собственном маникюре и о том, как бы платье не подскочило выше края чулок.

Каждый раз, когда она наклонялась, принимая позу для броска, бархат так натягивался на бедрах, что, казалось, мог просто поехать по швам. И Матвей едва не скрипел зубами от досады, гадая, имеется ли у нее под платьем нижнее белье?

И это Юлия Владимировна Шарапова! Сама респектабельность, сдержанность, скромность и правильность! Кто бы мог подумать? Впрочем, еще при первой их встрече в шумной сутолоке Белорусского вокзала мужчина заподозрил, что за красивой внешней оболочкой и широкой обезоруживающей улыбкой скрыта натура страстная, чувственная, горячая…

Боулинг Гончаров как-то сумел пережить, едва сдерживая желание схватить ее за руку и увести из зала. Но потом была дискотека. Оглушительные, заводные звуки музыки, неоновые, мерцающие блики светомузыки и веселящаяся толпа, которая тут же подхватила и унесла Шарапову. Очень скоро ее обступила группа парней. А она будто не замечала их. Самозабвенно отдаваясь ритмам, она выгибалась, извивалась, кружилась, прикрыв глаза длинными ресницами. Казалась погруженной в экстаз или нирвану, только на губах блуждала манящая, соблазнительная и многообещающая улыбка. Несомненно, она была звездой вечера, а Гончаров становился все мрачнее. Он стоял в стороне, наблюдая за ней. Пил неразбавленный виски, не чувствуя вкуса, и не пьянел, потом достал сигарету с травкой. А Юлька все танцевала.

Гончаров отвернулся лишь на мгновение, чтобы затушить в пепельнице окурок, а когда снова обернулся, девушка уже танцевала на небольшой сцене у шеста, а парни, обступив ее, что-то кричали, стараясь подбодрить, свистели, хлопали в ладоши и протягивали руки, норовя коснуться.

В глазах мужчины потемнело. Он ринулся в толпу и, грубо расталкивая танцующих, оказался у сцены. Схватив Юльку за руку, дернул на себя. Она, не ожидая подобного, почти упала на него, испуганно распахнув глаза и ахнув. А Матвей, перекинув ее через плечо, уносил с танцпола.

Юлька, конечно, возмутилась и даже попыталась вырываться, но Гончаров так чувствительно шлепнул ее по попе, что она притихла. Затем зажмурилась и даже перестала дышать, когда они спускались по лестнице. Но Матвей ни разу не сбился с шагу, нес ее так, будто она вообще ничего не весит, и отпустил только возле гардеробной. Юлька надула губки и, отвернувшись, полезла в сумочку за номерком. Она не позволила ему помочь надеть пальто и, показав язык, гордо прошествовала к выходу. А оказавшись в машине, нахмурилась и не сказала ни слова.

Молчал и Матвей. Поглядывая на него из-под опущенных ресниц, Шарапова видела, как сильно он сжимает руль, как мрачен взгляд, устремленный на дорогу, и сосредоточенно сдвинуты брови.

Гончаров явно был в бешенстве, но Юльку это не волновало! Он же хотел веселиться? Ему скучно в Сиренево, захотелось драйва, пожалуйста, все, как он привык! И она не виновата, что он не оценил ее старания!

Юлька украдкой вздохнула и отвернулась к окну.

Машина вдруг резко свернула с дороги, проехала несколько метров и остановилась. Фары погасли, и их обступила ночь.