Когда развеются миражи

Его неторопливые шаги отчетливо звучали в квартире. Вот он прошел в гостиную, и ключи от машины упали на стеклянный столик. Шаги смолкли. В наступившей тишине она услышала, как зашуршали атласные диванные подушки под тяжестью мужского тела. Юлька отчетливо представила мужа. Видела не раз за эти два года, как он, уставший, возвращался из какой-нибудь деловой поездки, не разуваясь, проходил в гостиную, опускался на большой диван, откидывая голову на спинку и закрывая глаза, запускал пятерню в волосы. И сидел так в полном молчании пять-десять минут. Думал он о чем-то в эти мгновения или просто сидел, отключившись от всего, Юлька не знала.

Сегодня же он вернулся не после деловой поездки или сложных переговоров. Он был на вечеринке, пил и развлекался, а потом отправился в отель со своей новой пассией, где остался до утра! Он устал и, наверняка, сейчас сидит в темноте гостиной и перебирает в памяти пикантные подробности, переживая все заново.

Юлька понимала, что на правах глубоко оскорбленной и обиженной жены обязана встать с постели, пройти в гостиную, включить свет и, бросив мужу в лицо газету с гнусной статейкой, устроить скандал. Она должна впасть в истерику, кричать, надавать пощечин и пригрозить разводом. Но девушка продолжала лежать и, дрожа от нервного возбуждения, мечтала только о том, чтобы он не вошел в их спальню, не увидел, что она не спит, не заговорил с ней, а поскорее ушел на работу.

Шарапова понимала, если сейчас встанет, выйдет из комнаты и увидит лицо Матвея, спектаклю под названием «Семейная жизнь», который они с большим успехом разыгрывали два года, придет конец. Актеры сбросят маски, мираж развеется, и неприкрытая правда встанет перед ними во всей полноте.

Когда-нибудь это закончится. Да, она это знала. Все время знала. Перед свадьбой Матвей сказал ей, что любовь в браке — это пошло, старомодно и неприлично. Любовь проходит, а страсть, которую он испытывает к ней, останется навсегда. Тогда, два года назад, ему довольно было этой страсти, а теперь?

Им по-прежнему было хорошо в постели, но муж все чаще искал приключений на стороне. Чего ему не хватало? Что он пытался найти с другими девушками? Любовь? Вряд ли это чувство знакомо такому мужчине, как Матвей Юрьевич! Но он ведь тоже человек. У него есть сердце, да и чувство это не приходит по одной лишь прихоти.

А вдруг ее муж влюбился? В ту самую девицу, с которой изображен в газете, в ту самую, от которой не смог уйти этой ночью? И сейчас страдает, что пришлось ее оставить и вернуться к жене? К красивой, молодой, элегантной, но нелюбимой? А вдруг Гончаров сожалеет, что поспешил с женитьбой, и в душе тихо ненавидит Юльку?

Эти мысли причиняли боль, но прогнать их прочь не получалось. Крепко зажмурившись, она свернулась калачиком, уткнулась в подушку, а сверху еще и одеяло натянула.

Она лежала долго и, кажется, все же задремала. А когда снова открыла глаза, зимнее солнце пробивалось сквозь щели в занавесках, а в квартире снова царила тишина. Выскользнув из постели, Юля на цыпочках прокралась к гостиной и заглянула в комнату.

Матвея не было. И ключей на стеклянном столике тоже. Она так и не услышала, как, тяжело поднявшись, муж прошел в душ, потом в гардеробную, чтобы переодеться и привести себя в порядок. Она не слышала, как, бесшумно ступая, он вошел в спальню и застыл в проеме дверей, глядя на кровать. Тоска была в его глазах, воспаленных от выпивки и бессонной ночи. Постояв немного, он повернулся и побрел на кухню. Чашка крепкого и горячего кофе немного взбодрила, а впереди был долгий рабочий день. Набросив на плечи модную куртку с воротником из меха енота, он взял ключи от машины, портфель с документами и вышел из квартиры, бесшумно закрыв за собой дверь. А в большом зеркальном лифте невесело усмехнулся. Да, ему несказанно повезло с женой! Другая на ее месте уже рыдала бы, била посуду и выкидывала вещи! А его жена — истинная аристократка! Зря мама до сих пор винит его в том, что он выбрал не ту! Наверное, коронованные особы не умели так владеть собой, как это получалось у его супруги. Впрочем, иногда ему и вовсе казалось, что это у нее врожденное, передалось по наследству вместе с благовоспитанностью и высокомерием Четвертинских.

Юлька завтракала, когда пришла домработница. Вот уже два года она приходила, а девушка никак не могла привыкнуть, что кто-то должен убирать за ней, а она бездельничать. Поэтому, обменявшись с женщиной дежурными фразами, Юля быстро оделась и покинула квартиру, прихватив ключи от машины.