Когда развеются миражи

Скоро ей стало понятно то, что знала лишь понаслышке. Великосветская тусовка Москвы поклоняется только одному — деньгам. Деньги здесь были всем! Если у тебя они есть, ты можешь стать повелителем мира, и чем больше их, тем лучше. Деньги, слава, успех, дорогие иномарки, выпивка, ночные тусовки, продажные женщины, кажется, накрепко завладели умами тех, с кем Юльке приходилось сталкиваться в том кругу людей, к которому принадлежал ее муж. Но она не смогла и не захотела стать одной из них.

На первую годовщину совместной жизни муж подарил ей элегантный черный «мерседес», и, без проблем сдав на права, Юля с удовольствием раскатывала на нем по городу. Как и любую нормальную женщину, ее не оставляли равнодушной нарядные бутики на Тверской, среди которых могла часами бродить, а потом, пообедав на Старом Арбате, до вечера слушала музыкантов, что часто играли там. Знакомых в Москве у нее было много, но, в сущности, она была здесь одна. Единственной отрадой были поездки домой, в Сиренево, но и они становились все реже. Она, как и прежде, была желанным гостем в усадьбе, но, принимая во внимания расстояние и ее положение, все чаще в имении обходились без нее. Зато Катя и Шурка с удовольствием приезжали в гости, не давая ей приуныть, да и жизнеутверждающий дух большого города не позволял раскисать. К тому же Старовойтовы жили в Москве, и они счастливы были видеть ее у себя в гостях в любое время. Двери их особняка всегда открыты для нее, и Шарапова любила там бывать, с удовольствием принимая приглашения. Она нашла преподавателя по классу фортепиано и несколько раз в неделю ездила заниматься музыкой. Растворяясь в звуках сонат и рапсодий, Юля чувствовала себя счастливой, хоть на самом деле таковой и не была, будучи женой Гончарова. Впрочем, соглашаясь выйти за него замуж, она и не надеялась на чудо, и сейчас, по прошествии двух лет, редко позволяла себе задумываться об этом.

Юлька услышала, что в ванной перестала литься вода, и, отвернувшись от окна, подошла и включила электрический чайник.

Хлопнула дверь ванной комнаты, и в холле послышались шаги. Прошло еще мгновение, и Матвей в белом махровом халате, с зачесанными назад влажными волосами и капельками воды на груди появился в дверном проеме.

— Ты правда не хочешь пойти со мной, дорогая? — спросил он.

— Нет! — легко ответила девушка и улыбнулась. — Сделать чай или ты спешишь?

— Сделай кофе, пока я буду одеваться, он чуть остынет! — сказал он, внимательно вглядываясь в ее лицо и безуспешно пытаясь отыскать в нем хоть что-то. — Кстати, — помолчав немного, мужчина снова заговорил. — Я тут подумал, близятся праздники, и мы могли бы поехать куда-нибудь, раз не смогли вырваться на годовщину. И Новый год встретить там же. Как насчет Парижа?

— Париж, вероятно, прекрасный город! — сказала Юлька, заваривая себе чай.

Старовойтовы на днях приглашали их с Матвеем к себе. Они хотели собрать только самых близких и вместе с ними встретить Новый год, а на рождественские каникулы Юля планировала поехать домой. Но если Матвей желает в Париж, что ж!

— Я забронирую номер в «Ритце» и с удовольствием стану на десять дней для тебя личным гидом! — мужчина улыбнулся, и ямочки появились у него на щеках.

— Звучит многообещающе! — девушка улыбнулась в ответ и включила кофеварку.

Матвей подошел ближе и коснулся ладонью ее щеки.

— Ты не против?

— Нет, — Юлька покачала головой.

Мужчина потрепал ее по щеке и отправился в гардеробную переодеваться.

Потом выпил кофе, взял ключи от машины и, чмокнув жену в нос, покинул квартиру, оставив после себя аромат дорогого парфюма и сигарет.

Тяжелая входная дверь закрылась за ним бесшумно, и в квартире Юлька осталась одна. Улыбка медленно сошла с губ.

Постояв немного в просторном холле, сжимая ладонями чашку с остывающим чаем и тупо глядя на дверь, Шарапова вернулась в гостиную.

«В хороводе дней рождественских прилетал под вечер ангел…» — тихонько пропела она строки песни из фильма, который очень любила.

Поставив чашку с недопитым чаем на тяжелый комод, разделяющий просторную комнату на две зоны, девушка подняла сумочку и, порывшись в ней, достала сложенную газету. Присев на краешек дивана, Юля медленно развернула ее. Статья, посвященная мужу и его новой пассии, занимала полстраницы. Яркие, красочные фотографии, под ними комментарии журналиста и грязная статейка рядом.

Газета была желтой, скандальной, аморальной, но все написанное о Гончарове и очередном романе с юной моделью было правдой. И Юля это знала.