Когда рушится мир

— Я как раз все это понимаю. Но ты нервируешь моего напарника, а я бы не советовал тебе этого делать. Это просто опасно. Ведь если у него невзначай дернется палец, то ты умрешь, а я сильно испачкаюсь. И второе, поверь, меня расстроит гораздо больше. Я, с твоего позволения, продолжу. Так вот, что же это значит? Мы закончили на этом, а потом ты начал свою патетическую речь. В отношении тебя поступили совершенно противоположные вводные. Видимо, один человек решил тебя убить, а второй — не дать этого сделать. Мы вот тебя спасли, и знаешь что произошло? Напарнику дали премию. Видимо, этот кто-то остался доволен тем, что твоя шкура цела. Ты же понимаешь, что это значит лично для тебя?

— Это значит, что он и дальше должен этого хотеть, — хмуро ответил король.

— В точку! — ткнул в него пальцем Зигги. — И теперь я подхожу к главному. Кого-то развлекает то, что ты делаешь. А это значит, что тебе придется развлекать этих людей и дальше.

— Пошел в жопу, мелкий говнюк, — взорвался король. — Я тебе клоун, что ли?

— Ты не понимаешь, дядя, что происходит. Точнее понимаешь, но не готов это признать. Ты уже не король. Ты — бывший король, который стал падальщиком, мразью, людоедом. И именно этим ты им интересен. Усек? Ты думаешь, что можешь вот так вот отказаться и уйти с гордо поднятой головой? Да ни хрена подобного! Ты всего лишь пешка в игре людей, которые обладают в этой жизни гораздо большими возможностями, чем ты. Собственно, даже у меня их сейчас гораздо больше. И у всех в этой игре есть свои интересы, даже у тебя.

— Ты это о чем? — спросил побледневший король.

— Все просто, сказал Зигги. — Император развлекается, императрица развлекается, ты остаешься в живых, мой напарник растет в званиях и получает премии, а я зарабатываю хорошие деньги. Ведь ты мне изрядно должен, сволочь!

— Что же я тебе должен? — с кривой усмешкой спросил Эдмунд.

— Ты мне должен папу и маму. Полгода назад они у меня были, — со злостью ответил Зигфрид. — И скажи спасибо, что я даю тебе возможность ответить деньгами за их жизни.

— Что ты задумал? — спросил подавленный король.

— Ничего такого, чтобы ты не делал, — ответил Зигги. — Ты живешь так, как раньше, но теперь твоя жизнь будет проходить под прицелом камер. Особенно в те моменты, когда ты выходишь на свой промысел. Так ты останешься интересным для императора, и потому живым, а мы с напарником зарабатываем деньги на безбедную старость.

— А если я откажусь? — упрямо спросил король.

— Не откажешься. Потому что в противном случае я из твоей смерти сделаю спектакль на пару месяцев. Представляешь, как будет доволен император? Ты же станешь наглядным пособием на тему: Этот человек разозлил Величайшего, и вот что с ним стало. А сбежать ты не сможешь, благодаря тебе тут и бежать-то некуда. А вот у меня есть твое фото и ящик тушенки, который я дам в награду за твою тощую задницу.

Эдмунд подавленно молчал. Он не знал, что можно сделать в этой ситуации. Особенно, когда к затылку прижат ствол пистолета. Надо соглашаться, хотя бы для вида. Потом он что-нибудь придумает.

— Хорошо, — сквозь зубы сказал Эдмунд. — Я согласен.

— Вот и славно, — к Зигги снова вернулось хорошее настроение, и он даже болтал ножкой, как маленький мальчик. — Начинаем подготовку. У меня есть для тебя подходящий сценарий.

— Сценарий? — выпучил глаза король. Сзади раздался сдавленный смешок. Впрочем, ствол снова дрогнул, и Эдмунду стало совсем не смешно.

— Конечно, — пацан был сама серьезность. — Мы, знаешь ли, под это дело себе патронов и тушенки выпишем. И не смотри на меня так! Не дам! Чтобы все было убедительно, артист должен быть голодным. Тут же серьезные деньги на кону, лажа не прокатит.

После разговора напарники вышли на улицу, и, привычно отслеживая хвосты, двинулись к себе на базу.

— Что думаешь, попробует сбежать? — спросил Зигфрид у Любомира.

— Не исключено, — ответил тот, подумав. — Если он говорит правду, то мы ходим по охрененно тонкому льду. Нас, точно, прихлопнут, как таракана тапком. Надо быть осторожнее. Давай-ка сообщим в центр, что есть вероятность передислокации объекта в неизвестном направлении. Якобы, его спугнуло неустановленное лицо с явно выраженными восточными чертами. Это же и был твой сценарий?

— А то ж, — самодовольно ответил Зигги. — Растешь, напарник! Не забудь камеры снова активировать, а то подозрительно будет.

Неделю спустя

— Дорогая, представляешь, ходят слухи, что наш министр обороны проиграл два миллиона. Он поставил на то, что Воин Вотана убьет королька. Он просто рвет и мечет. Для него два миллиона деньги небольшие, но он просто в ярости от проигрыша.

— Я слышала, — противно захихикала императрица. — Весь бомонд гудит. Операторы в разведуправлении скоро лопнут от денег, они все до одного торгуют видеоматериалами. Уже в некоторых закрытых светских салонах принимают ставки. Мы с тобой задали новую моду. Я и мода, представляешь?

— Да, — тактично ответил ее венценосный супруг, — это несколько необычно, но у тебя есть масса других достоинств.