Когда Шива уснёт (СИ)

Вопреки его тайным опасениям, совместный с Лией быт ничуть не тяготил. Конечно, он мог говорить только за себя, но на протяжении последовавшей декады, которыми на Зене отмерялись цикличные временные интервалы, они практически не разлучались, и Лия, похоже, не испытывала от этого неудобства. Размеры дома позволяли не попадать в неловкие ситуации, при которых можно было бы застукать друг друга в неглиже. Хотя, чего греха таить, Кир не отказался бы лицезреть Лию в чём-нибудь этаком… летящем и полупрозрачном. Мысли об этом приятно волновали, но в противовес им тут же вспоминался тёмный стыд, испытанный после несуразного поцелуя на поляне. Оба они о том вечере никак не упоминали, Лия всё время была приветлива и ровна, хотя нет-нет, да и ловил Кир на себе её долгий задумчивый взгляд. Искать в этом какую-то подоплёку он опасался, хорошо памятуя её слова о банальном волшебстве биохимии. Кто их, этих женщин, поймёт, чем они в своих тяготениях руководствуются? Тут в своих бы чувствах разобраться… Киру рядом с ней было хорошо, и он чётко осознавал, что дело здесь не только, да и не столько в её внешней привлекательности. Она постепенно открывалась ему, день ото дня становясь значимее. В первые три дня им довелось не единожды вылетать на лечение или спасение очередного пострадавшего «зелёного друга». Ему особенно нравилось наблюдать за ней в те моменты, когда она, закрыв глаза, чутко вслушивалась в течение древесных соков по тонким капиллярам. Лицо Лии, обычно приветливое, с готовностью освещавшееся нежной улыбкой, становилось строгим, сосредоточенным, а особенное свечение, возникавшее в такие минуты, превращало её в недосягаемую жрицу какого-то неназванного пока культа. Он мог подолгу смотреть на неё, любуясь, восхищаясь без вожделения, как только и можно восхищаться чем-либо совершенным. А потом она открывала медовые, пока ещё нездешние, обращённые в себя глаза, проводила тонкими пальцами по лицу, пробуждаясь для обычной жизни, — и он сразу же вспоминал, как были нежны её губы в том неожиданном и единственном поцелуе. Влечение к Лие не тяготило, в нём изначально присутствовала некая правильность, и иногда, ловя её пристальный взгляд, Кир позволял себе думать, что и она это осознаёт. Зарождающееся чувство не несло в себе ничего неловкого или неудобного, но по мере того, как росло восхищение, прибывала и робость, и он первым отводил глаза, не зная, как продолжать — да и можно ли?

Дома в первые три дня они только ночевали. Если не было вызовов, Лия устраивала импровизированные экскурсии, знакомя Кира с красотами родного материка, названного Лила в честь первоматери[26]. Посёлки облетали стороной: по рассказам навещавшей их Саммы, жительницы Зари до сих не успокоились, более того, обсуждение возникшей в лице незваного пришельца проблемы уже успело охватить всю Зену. В Свати резко активизировались традиционалы, наиболее ярким представителем которых являлась организация с говорящим названием «НОЖка». Лия, чья интуиция и эмпатические возможности были инициированы с самого рождения, не держала дома никаких технических приспособлений для связи с миром, поэтому от просмотра горячих новостей Кир был избавлен, о чём нисколько не сожалел. По большому счёту, он и не рвался налаживать культурные связи с агрессивными аборигенками, поскольку никогда не ощущал в себе тяги к самопожертвованию. Женщины в общей массе мало его волновали. Центром притяжения стала Лия, и в постепенном узнавании её была особенная прелесть. Кир не строил никаких планов и впервые за длительный отрезок времени просто отдыхал, пребывая на грани созерцания. Десять неспешных дней, в общем похожих друг на друга, но щедрых на различные чувственные оттенки, прежде ускользавшие от его восприятия, казались бесконечными.

Но утром одиннадцатого дня он проснулся и понял, что готов двигаться дальше. Созерцательное настроение сменилось жаждой действия, поэтому осторожное предложение Лии посетить один, как она выразилась, необычный медицинский центр Кир принял с большим энтузиазмом. То, что центр находится в Свати, его также не смутило. Сила, копившаяся десять дней, искала точку приложения, а сам Кир — выход из логической ловушки, в которой оказался благодаря стечению случайных обстоятельств. Впрочем, с учётом роли Шав во всём произошедшем стоило задуматься, так ли они были случайны.

Во время полёта Лия, последние несколько дней нередко впадавшая в странную задумчивость, неожиданно произнесла:

— Я не знаю, что делать с Кори.

Кир слегка опешил. Разговор о неудачливой подруге до этого не заходил, он и думать о ней забыл. Видимо, возникли серьёзные проблемы? Осторожно, подбирая слова, спросил:

— А почему ты должна с ней что-то делать? Кори взрослая женщина и сама за себя отвечает.

Лия поморщилась: