Когда следы ведут в зазеркалье…

— Ты слишком хорошо думаешь о людях, Клэр. В том числе и о своих сослуживцах. Считаешь, что ими движут те же благородные чувства, что и тобой. А с Цилексом всё оказалось банальнее некуда. Ты не знала, что он больше пяти лет назад играет в карты в различных притонах? — Клэр сокрушённо покачала головой. — Так вот, первые несколько лет он ещё знал меру, но вскоре заигрался и примерно два года назад проиграл гораздо больше, чем мог бы отдать, даже если бы продал свой дом и накопил жалование за десять лет. В результате, как и следовало ожидать, в обмен на выплату долга ему предложили сотрудничество, а желание сотрудничать ещё искусно подогревали, разжигая его недовольство своим положением в отделе и медленным продвижением по службе.

— Но… — всё никак не могла понять Клэр. — Он же мог попросить о помощи, ведь из-за него могли погибнуть люди, дети, — она вспомнила о похищенных сыновьях ювелира. — А Блокс?! Не из-за него ли?

— Этого он не признаёт, но когда мы возьмём исполнителей и заказчика, будем знать точно.

— Ладно, — девушка даже потрясла головой, разгоняя грустные мысли: всё-таки то, что некоторые эгоистично ставят свои нужды выше благополучия и даже жизни других людей, не было для неё новостью, с подобным отношением она сталкивалась едва ли не каждый день. Пора было привыкнуть. — Он выдал свои контакты?

— Цилекс утверждает, что все свои доклады он делал только одному человеку, некоему Казиру Зариру, тому самому советнику Марцетнизов.

— Вот как! — оживилась Клэр. — А его удалось взять?

— То ли его успел кто-то предупредить, то ли сам почувствовал, что тучи над ним сгущаются, — рыжее начальство отрицательно покачало головой. — Сбежал. Уже объявлен в розыск. Семейство Марцетнизов, разумеется, от советника открещивается, как может, но и у нас мало связующих их фактов. Но, ничего, — уверенно добавил он. — Сама ситуация заставит их засуетиться, забегать и в итоге совершить ошибку, на которой мы их и поймаем.

Подполковник широко распахнул дверь, пропуская девушку в здание. У Клэр к начальству вопросов было ещё много, затем она всё-таки собиралась посетить Невила и лично посмотреть тому в глаза, после чего …. Однако, планы были вновь нарушены поверенным Кларкуса Шайфера.

— Вот! — пренебрегая протоколом, тот ожидал её не в приёмной, а у самого входа в Контору, безмерно раздражая своим ярким нарядом и незабываемым запахом одеколона конторщика, лицо которого, казалось, уже превратилось в сморщенный гриб.

— Держите! — поверенный резко вытолкнул руку, с зажатым в ней прямоугольным бумажным листком, вперёд. Клэр от неожиданности сделала шаг назад, наткнувшись спиною на подполковника, который сразу же обхватил её за талию.

— Неуставные отношения! — осклабился защитник «трубочиста», непонятно чему радуясь. — Я полагаю, Его Сиятельство этим заинтересуется.

— По уставу, мэтр Зупотис, вы можете распускать свой длинный язык только в кабинете для свиданий с подзащитными или в приёмной! — парировал глава отдела, тем не менее, не отпуская от себя девушку, а наоборот, прижимая к себе ещё крепче. Впрочем, никого, кроме поверенного, такая позиция начальства не волновала, даже конторщика, который сосредоточенно писал что-то в рабочем журнале с таким видом, будто холл вокруг него был девственно чист.

— Это предписание, — выдал поверенный после серии гримас, так и не двинувшись с места, — о переводе моего подзащитного в арестантскую императорского суда, визированное самим канцлером! — с видом победителя он посмотрел на следователей. Клэр по настоящему удивилась, однако, вынула всё ещё висящую перед ней бумажку из рук довольного поверенного.

Тот не солгал, и бумага, действительно, гласила именно то, что заявлял Зупотис: высочайшим указом следователям было предписано перевести заключённого под стражу подозреваемого по имени Кларкус Шайфер в арестантскую императорского суда не позднее полудня сего дня. Девушка, стараясь не показать ни одной обуревающей её эмоции, передала раззолочённую императорскими вензелями записку начальству. Подполковник же, глянув на документ, поддерживающе сжал ей руку и обратился к чувствующему себя хозяином положения поверенному.

— Предписание нами получено и будет исполнено в точности, — бесстрастным голосом — Клэр даже поразилась его самообладанию — заявил он. — Так как мы сейчас будем заняты организацией этого перевода, встретитесь вы со своим подзащитным уже в арестантской императорского суда. Каронс, проводите господина Зупотиса, — обратился он уже к конторщику.

— Слушаюсь, Ваша Светлость! — гулко отозвался тот, вставая и поворачиваясь к поверенному, который может быть и хотел бы возразить, но, едва взглянув на оказавшегося его в два раза шире и на голову выше амбала, сник и послушно последовал по направлению к двери, тем не менее, проходя мимо девушки, не преминул принять самый победоносный вид.

Едва тот скрылся, Клэр, благодарно кивнув конторщику, поспешила по коридору к первому же от входа кабинету, той самой приёмной, в которой так не пожелал обсудить дело Зупотис.