Когда следы ведут в зазеркалье…

— Я слышал и разберусь с этим, — пообещал упомянутый в сплетне подполковник, хрустнув костяшками пальцев, заставив Клэр мысленно вздохнуть. Скорее всего, именно такой реакции Блокс и добивался. Тем не менее, вправлять мозги начальству она не стала — сам не маленький, разберётся — в конце концов, договорившись, что каждый из собравшихся будет отслеживать всех, кому и какую информацию сообщает, они расстались.

Время было позднее и с оставшимися вопросами можно было разобраться на следующий день, а дома её ждало голодное и недовольное животное, которое уже несколько дней почти не видело хозяйку. Едва она зашла в квартиру, как на улице зарядил сильный дождь, знаменуя тем самым, что данная горожанам передышка закончилась и теперь проливные дожди, скорее всего, не оставят их до самых холодов. Поёжившись от таких перспектив, Клэр вскипятила чайник, чтобы согреть себя хотя бы изнутри, создав видимость положительных перспектив на будущее, но съевшее оба купленных ею бутерброда животное вдруг подпрыгнуло, вздыбив шерсть, попробовало почему-то зарычать на дверь, но выдало лишь обычное кошачье «Мряу!», после чего с видом выполненного долга вернулось к возлежанию на хозяйской кровати. Удивлённая таким поведением кота, девушка осторожно подошла к двери и рывком её открыла, чтобы увидеть перед собой совершенно мокрое и неподвижное тело.

Глава 20

Первым её желанием было сразу же малодушно закрыть дверь. Тем не менее, разглядев чёрный камзол, казавшиеся такими же чёрными намокшие волосы, бледное лицо и зажатый в правой руке окровавленный меч, она уже через несколько секунд, кляня и про себя, и вслух всех тех, кто позволил подполковнику за последние четыре года так отъесться, что вроде как по-прежнему худое тело на деле оказалось почти неподъёмным, втащила мужчину внутрь. Тот был то ли в бреду, то ли в помрачённом сознании, так как её, казалось, не узнавал и бормотал только фразы вроде «…надо спрятать….», «…не должны найти….», которые, как поняла девушка, относились в зажатому в его руке окровавленному оружию, уже сделавшему приличную красного цвета лужицу на её деревянном полу. Другой рукой, как она вскоре обнаружила, её горе-начальник зажимал на своей груди рану. Ситуация была не совсем понятная, но крайне неприятная. В какую драку и с кем ввязалось её рыжее начальство, и какими последствиями это могло ему грозить, она понять не могла, так как тот был не в состоянии связно отвечать на вопросы. Выходило, что действовать нужно исходя из самого худшего, то есть и оружие, и другие свидетельства происшествия нужно было убрать, припрятать или замаскировать.

Вытащив у мужчины из руки, наконец, меч, она оттянула от груди и другую руку, осмотрев рану. Странно, но это была по сути лишь глубокая царапина, и было непонятно, как она довела подполковника до такого состояния, если только …. если только на ранившем его оружии не было какого-нибудь доводящего до бесчувствия наркотика. В таком случае даже удивительно, что он умудрился добраться до её дома. С большим трудом стащив с начальства мокрые камзол, сапоги и штаны — в конце концов, чего она там у него ещё не видела — она с пятой попытки затащила его на свою кровать и занялась раной. Согретая вода в этом случае пришлась как раз кстати. Промыв рану и проложив её сверху обильно смоченной уксусом тряпицей — ничего лучше у неё в доме не нашлось — она обмотала грудь мужчины порванной на полосы своей ночной сорочкой и прикрыла эти жалкие обмотки одеялом, а самого подполковника попробовала напоить заваренным ею для самой себя бодрящим настоем. Меч и окровавленные тряпки она спрятала в свой зеркальный тайник, который по-прежнему хранила в медальоне, туда же, по какому-то наитию, она затолкала и своё испачканное платье. Только она успела надеть домашний пеньюар и затереть последние следы, как в её дверь громко постучали. Нахал в этот раз прыгать не стал, а лишь вцепившись в укрывавшее подполковника одеяло зашипел. Впрочем, причина подобного поведения, видимо, сама почувствовала неприятеля и громко залаяла по ту сторону двери.

Глупая надежда на то, что за дверью всего лишь привлечённая шумом соседка — всё-таки, от того, как Клэр с полдюжины раз уронила оказавшего тяжеленным подполковника на пол в своих попытках переместить того на кровать, проснулась бы и глуховатая дама с первого этажа — растаяла как дым. Собаки у той точно не было, только кот, но не такой, как у неё самой, а упитанное ленивое животное, проводящее всё своё время лежа на подоконнике и имеющее лишь абстрактные представления о голоде, холоде и дожде. Клэр напоследок окинув взглядом помещение — не оставила ли она каких следов — снова открыла дверь, впуская в квартиру холод, о котором только что подумала, и дождевые капли.

— Леди Соторьен? — с важным видом, насколько это было возможно, когда с фуражки на нос капает вода, вперёд выступил один из столпившихся на её пороге жандармов. — Мы разыскиваем наследного герцога Патрика Валорайета.