Когда сливаются реки

— Зосите! — радостно окликнул он подружку. — Добрый вечер, Зосите!

Зосите была спокойна, зато Анежка от волнения не знала, куда девать руки. Хорошо, что поблизости оказался куст крушины, и она начала усердно ощипывать ее ветви. Алесь тоже растерялся от неожиданности. Однако он довольно быстро овладел собой, тем более что влюбленная пара — Йонас и Зосите — отошла немного в сторону, оставив их с глазу на глаз.

— Может быть, помочь вам? — сказал он, усмехнувшись, и тоже потянулся к веткам крушины.

— Что вы... не надо, — испуганно заговорила она.

— Неужели вы все еще меня боитесь?

— Нет, — застенчиво взглянула на него Анежка, и Алесю показалось, что она чуть заметно улыбнулась.

— Вы, конечно, не ожидали меня встретить?

— Признаться, не ожидала...

— А я скажу вам чистую правду, — набрался храбрости Алесь, — я вас ожидал. Больше того, думал о вас каждый день. Думал, что придете к нам в Долгое в хоре петь, но вы так и не пришли.

Анежку удивило это прямое признание. «Неужели он вправду мной интересуется?» — подумала она, и радостное предчувствие всколыхнуло ее. Впрочем, к ней тут же вернулись все ее страхи и обычная застенчивость, так что она едва смогла прошептать:

— Все никак не могла выбрать времени...

Йонас и Зосите пошли вдоль озера, и Анежке ничего не оставалось, как вместе с Алесем пойти за ними.

— Это одни отговорки, Анежка! Видно, что-то другое мешает вам, — сочувственно сказал Алесь, снова посмотрев на тонкую серебряную цепочку вокруг шеи, на которой висел под кофточкой крестик. И хотя Анежка молчала, он продолжал: — А вы никого не бойтесь, Анежка, приходите к нам! Скоро мы начнем строительство; Йонас сказал, что придет туда вместе с Зосите. Почему бы и вам не пойти вместе с подругой?

Анежка опять промолчала.

— Позвольте мне задать вопрос: что вас так привлекает в костеле?

Анежка и на это не ответила.

— Вы верите в бога?

— Что вы меня допрашиваете? — вдруг посуровела она.

— Простите, пожалуйста... Я не хотел вас обидеть... Я желаю вам только добра.

Анежка посмотрела ему в лицо и, не заметив на нем насмешки, смягчилась:

— Я на вас не обижаюсь... Правду сказать, я и сама не знаю, что со мной происходит.

— Ну хорошо... Скажите только, придете вы в Долгое петь в хоре, когда я вернусь из Минска?

— Приду, — подумав, сказала Анежка.

Йонас и Зосите присели на камень у берега. Сели и Алесь с Анежкой. Зосите ни на мгновение не давала покоя своему дружку — шутила над ним, укоряла за что-то.

— Это чтобы ты в Вильнюсе на других не засматривался, только меня помнил.

Вернулись с гулянья довольно поздно. Огоньки около озера уже погасли. Вероятно, хозяева уже улеглись. Только одно окно еще горело необычно ярким светом.

— Не иначе, у Яна Лайзана в Эглайне, — пояснил Йонас. — У него карбидная лампа...

VII

Ян Лайзан долго сидел по вечерам — то за книжками, то за своим блокнотом, куда со стариковской обстоятельностью заносит все пережитое за день. Когда еще была жива жена, по вечерам они работали для себя — она пряла, а он мастерил сундуки для невест — и мечтали о лучшей жизни. Но Расма умерла, так и не дождавшись лучших дней. Без нее Ян Лайзан пристрастился к чтению и так привык к этому, что в сельской библиотеке не осталось книжки, которая не побывала бы у него в руках.

Сегодня он допоздна засиделся за романом Николая Островского «Как закалялась сталь». «Какая могучая воля была у этого человека, — думал он. — А мы еще раздумываем, сможем ли построить станцию!» — злился старик, вспоминая недавние разговоры своего помощника Петера о стройке.