Когда сливаются реки

— Очень кстати, что вы зашли, дядя Ян... Собирайтесь в Ригу! Попросите там наше правительство от имени колхоза Яна Райниса, чтобы помогли нам.

И Ян Лайзан, хотя сам лишь недавно сообщал Аустре о своей поездке, как о деле решенном, счел нужным высказать и другие соображения:

— А может быть, кто-нибудь помоложе поехал бы да получше устроил все дела?

— Нет, лучше вас никто не справится. Вы старый рижанин, вам и карты в руки. Так мы решили!

— Ну что ж, если так, то постараюсь сделать, что смогу. А признаться, мне и самому хочется побывать там.

Каспар присел около Аустры. Она смотрела на него грустными глазами, словно пытаясь прочитать, не был ли он сегодня у Марты. А Каспар, положив руку на ее плечо, успокаивал:

— Все будет хорошо, Аустра!

— Тата приехал! Тата приехал! — ворвался в хату разноголосый гомон детей. Они обступили его, а младшая дочка забралась на колени. Томас, которому там уже не оставалось места, потянулся к Яну Лайзану.

Лицо Каспара осветилось улыбкой.

— Посмотри, сколько у нас с тобой работы, Аустра. Нужно, чтобы она выросла вот такой! — Он поднял девочку чуть не под потолок, а потом закружился с ней по хате. Запыхавшись, опустил дочку на пол и снова присел возле жены.

Аустра смотрела на него, думала: «Нет, не может быть, чтобы такой прятал и таил от меня свои мысли... Дурная, верно я, может быть, все мне кажется по хворости моей, и напрасно я подозреваю Каспара и Марту...»

Ян Лайзан, почувствовав, что, может быть, мешает разговору, тихонько кашлянул и подвинулся к дверям, но его остановил оклик Каспара:

— Дядя Ян, куда вы? Мы же еще ни до чего не договорились. Садитесь! Так вот что я думаю: ехать нужно как можно скорее, лучше всего сегодня же... И прямо в Совет Министров.

— Хорошо, — согласился Лайзан. — А что мне в Риге говорить? — И он достал из кармана старую тетрадку и приготовился записывать.

— А вот что ты скажи, — начал перечислять Каспар, — как мы жили и как живем с соседями теперь, что имеем в хозяйстве и как договорились строить на озере Долгом электростанцию... Что дальше без станции нам жить нельзя.

— Ну, это, конечно, я смогу... А вот чего просить — не знаю...

— Об этом ты не печалься, все будет написано. Да ты и сам чувствуешь, что нужно: получить кредит — раз, машины — два... Остальное все сами сделаем.

Ян Лайзан разговаривал с Каспаром, а сам присматривался к больной Аустре. Она так внимательно слушала, что даже глаза ее поблескивали в полумраке.

— Еще я тебе вот что скажу, Каспар, — перебил он его, — постараюсь достать лекарства для Аустры. Там должны быть хорошие лекарства. До министра дойду, а достану.

Это так тронуло Каспара, что веки его задрожали.

— Если бы тебе это удалось, дед Ян!.. Хорошо бы хоть с профессорами посоветоваться... А сможешь — уговори их сюда приехать, я за все заплачу...

— О чем разговор!.. Станция, слов нет, дело важное, но у нас самое главное — человек. Должны помочь!

Аустра заплакала, благодарная мужу и Лайзану за заботу.

Прощаясь с Лайзаном возле его хаты, Каспар вздохнул:

— Эх, если бы только Аустра встала!.. Какой у меня в доме порядок был бы! И работа моя пошла бы куда лучше.

VIII

Казюк Клышевский сидел в своем тайнике в лесу. Это была землянка на глухом островке среди болот, где они с Езупом Юркансом прятали наворованное и награбленное добро. И хотя Казюк больше скрывался в хате у Гумовского, вещи, которые могли служить уликами, хранили здесь, да и сам прятался тут в опасные дни. Соорудил это убежище Клышевский с Юркансом сразу же после того, как впервые в этой местности ограбили кооператив в Козлянах. Долго никто, кроме них, про эту землянку не знал, пока не начал им помогать Пранас Паречкус из «Пергале». Землянка на острове находилась в такой заросли, что там, пожалуй, и зверю пройти было нелегко. Вход в нее больше похож был на барсучью нору: чтобы войти, нужно было скорчиться и ползти на четвереньках. А в середине землянка, хотя и была она небольшой, выглядела довольно сносно: ее стены из смолистых сосновых бревен отдавали жилым духом, на полках грудами лежало разное добро.