Когда сталкиваются звезды

Когда я закрывал за собой дверь квартиры, зазвонил телефон, причем неестественно громко, эхом отразившись от стен лестничной площадки. Я вздрогнул. Ну вот, не успел перевести телефон в беззвучный режим – еще одна причина, по которой босс мог меня уволить. Поспешно вытащив трубку из кармана, я отключил звук и лишь затем принял вызов.

– Привет, чемпион! – раздался на другом конце линии глухой, с металлическими нотками голос моего отца. Я чуть не хлопнул себя по лбу. С каких это пор я отвечаю на звонок, даже не взглянув, кому я понадобился?

– Привет, пап, – сквозь зубы ответил я.

– Как дела? Что нового? – На линии слышались треск и щелчки.

Разговаривать по телефону с другим концом страны – то еще приключение. Стоило отцу поинтересоваться моей жизнью, как меня охватило давно знакомое чувство стыда.

– Все путем, – промямлил я, перескакивая через две ступеньки. Телефонный разговор – еще не повод опаздывать на работу. – Новостей никаких.

– Наслаждаешься летом?

– Чем?.. Летом? – Я с горечью усмехнулся. Такие банальные вещи, как смена времен года, меня давно не занимали. – Вообще-то я работаю, пап. А когда не работаю, присматриваю за мелкими.

Хотелось добавить: «А в остальное время слоняюсь без дела и растрачиваю жизнь впустую, потому что выбора у меня нет». Но я сдержался. Сколько можно очернять свой образ в глазах отца?

– Великолепно, что ты так много работаешь. Наверняка скоро повысят. Сколько лет ты уже трудишься в супермаркете?

Я вышел на улицу с пылающими щеками. Повышение в супермаркете… какая радостная веха в жизни! У папы непробиваемый оптимизм.

– Скоро будет три года, – ответил я, усердно стараясь сохранять нейтральный тон.

– Я ведь говорил, что со временем дела опять пойдут в гору… Элисон! Оттащи братика от плиты! Он может обжечься!

Ну вот опять: не вполне деликатное напоминание о существовании сестры, которую я никогда не видел. Вернее, полусестры. Как и мама, отец женился во второй раз, и теперь у него другая семья. Лиза, вторая папина жена, очень милая женщина, и мы с ней в хороших отношениях. Они с папой несчетное количество раз приглашали меня к себе в Ванкувер. На Рождество папа даже подарил купон на авиабилет. Купон так и лежал неиспользованный в ящике письменного стола и покрывался пылью. В том же ящике, что и гарантия стипендии в Мичиганском университете – с оговоркой, что я смогу подтвердить свой спортивный уровень. А я не подтвердил. И с тех пор не могу смотреть отцу в глаза. Он так в меня верил! Приезжал на все игры, сидел на трибунах в первом ряду и подбадривал…

На заднем плане зазвучали детские голоса. Меня как ножом по сердцу полоснуло. Папа бранился, разрываясь между плитой и маленьким сыном. Что-то загремело – я даже телефон от уха отставил. Ребенок заплакал. Мой полубрат…

В горле возник комок. Я оглянулся на наш многоквартирный дом, на открытое окно комнаты Дэви и Лу. Единственные, кого я пока не разочаровал. Единственные, кто еще не знал, какой я жалкий лузер. Я не должен испортить хотя бы это – как испортил все остальное.

Хорошо бы побыстрее отвертеться от разговора с отцом. Я просто не мог больше выносить его непоколебимую веру в меня.

– Чемпион, ты еще здесь?

– Да.

– Извини, у нас тут небольшое бедствие. Ладно, все позади. На чем мы остановились? Ах да, на твоей работе. Расскажи мне о ней.

«Зачем? – ответил я мысленно. – Чтобы ты, скрывая разочарование в голосе, в который раз убеждал меня, что работа в супермаркете – неплохое начало?» Начало! Тьфу! С определенного момента это и есть вся моя жизнь. Ее середина и ее конец. Потому что начало я безвозвратно исковеркал.

Я свернул на Уотер-стрит. Осталось буквально несколько шагов до обшитого деревом здания с белыми колоннами, где размещался супермаркет.

– Папа, я действительно охотно поговорил бы с тобой еще, но началась моя смена. Как раз захожу в дверь, – солгал я, ныряя в прохладу переулка позади магазина. – Созвонимся позже. До скорого.

Я завершил вызов и на секунду прислонился лбом к задней двери супермаркета. Глубоко вдохнул. Не помогло. Злоба на собственную беспомощность разливалась по венам, обжигала грудь и выталкивала воздух из легких. Нехорошо затыкать рот отцу. Вечно избегать общения. В конце концов, ничего неправильного он не делал. Однако после его звонков меня всякий раз охватывало треклятое чувство стыда. Я был настолько задолбан, что не мог вести нормальный разговор.

Дрожа всем телом, я ударил кулаком по стальной двери, да так сильно, что образовалась вмятина. По счастью, в переулке никого не было. Как обычно. Здесь никто не ходит, только мои коллеги по пути на работу и с работы.

Я вошел и заторопился в комнату для персонала. На столе стоял нарезанный шоколадный торт. У кого-то сегодня день рождения. Я запихнул в рот огромный кусок и огляделся в поисках шампанского. Многое отдал бы сейчас за один бокальчик… Сахар разнесся по крови, мозг заволокло спасительным туманом. Я не мог признаться отцу, но от себя не скроешь: моя жизнь – полное дерьмо. Ущербное тело разрушило все мечты и надежды.