Когда тают льды: Путь Велены

К мерзости привыкаешь. Не сразу, не всегда, не всё пропускаешь через панцирь духовной брони – но смиряешься , если неизбежно; принимаешь, когда не можешь изменить. Страдаешь, кривишься и пьешь гнилую воду глоток за глотком…

Я думала, что никогда тебе не напишу. Глупости. Я буду писать всегда. Ты был братом, защитником, проводником в лучшую жизнь. Ты был прекрасен в самые омерзительные минуты жизни. Не твоя вина, что мы оказались слишком слабы и самонадеянны. Нас оказалось так легко обмануть… Прости, что не уберегла. Не предупредила. Не оттолк?ула от зла, не заслонила – нет, но увлекла следом… Где ты теперь, Райко? Я отказываюсь… я не верю, что тебя больше нет.

У меня остался твой молитвенник – единствен?ый сувенир на память. Помнишь,тётушка Морин подарила? Ты отдал за ненадобностью. Это пoследняя память о тебе, мой родной. Переплёт у книги ещё совсем новый, страницы пахнут краской. Райко, мой возлюбленный брат, почему мы так далеко зашли в поисках истины? Вот, я вижу её в каждой строке.

Мы заблудились в лесу, проросшем из зёрен чужой лжи и собственных амбиций, не догадавшись зажечь фонарь в собственных руках. ?де бы ты ни был, прислушайся: я читаю святые слова первый раз в своей жизни…»

ЧАСТЬ 2. Ростки правды

Грохот в большой зале заставил Велену вздрогнуть и судорожно вцепиться в тяжёлую лестницу, спасаясь от неминуемогo падения. С такой высоты получилось бы не слишком приятно: уж по крайней мере, мягкие места бы отбила еще о ступени.

- Прости, Велена!

- Это она виновата!!!

- Я не нароч?о! Это ты толкнул!!!

От сердца отлегло: уж если горланят во все обиженные глотки, то ничего страшного не произошло. Опрокинули-таки в зале огромный комод, который Велена пыталась своими не слишком внушительными силами прибить к стене. Ну и Дух с ним: та еще рухлядь, небось бы и не выдержал ни книг, ни инструментария. Мужских рук, как и пророчила Нила, не хватало. Мартин оказался в эти дни занят: в порт зашёл торговый корабль, харчевня никогда не пустовала, а в дни дежурств кристарский маг обходил город пешком, подолгу вглядываясь в горизонт. Колдовское зрение, которым обладал ?апарник, вызывало неизменную зависть у Велены, но смотреть так же далеко, как он, погружаясь в мир магических нитей и энергетических всплесков, у неё никак не получалось: не хватало сил. Вот бы еще один круг взять…

- Зато погляди, погляди, чего мы нашли! – выскочил в коридор старший сын Нилы, светловолосый Лей, едва не подпрыгивая от возбуждения. – Ключ от сундука! Айда глянем?

Велена закрепила наконец тяжёлый гобелен у входа и осторожно спустилась по лестнице вниз. Разрушенная крепость кое-где сохранилась превосходно. В этом крыле Октавия с Нилой расчистили одну большую и две маленькие залы, а коридор выводил в приёмные покои с одной стороны и завершался двумя тупиками с другой: один под обвалом, кoторый наспех заложили камнями и выровняли кое-как, а второй служил проходом к внешним вратам, которые, как предписывал указ, были заперты наглухо и навсегда. В другое крыло крепости, где располагались казармы и склады, Велена пока не совалась – и здесь работы хватало. Нашлось, чем занять руки и мысли в промежутках между дежурствами: нехитрой работой по дому и уходом за вечно недовольным ящером, кoторый до появления молодой наездницы не имел никаких забот, кроме как поесть да выспаться.

Нила, занятая у Мартина в харчевне – какой-никакой доход для жены легионера, от которого уже долгое время не приходило ни строчки – всё сетовала на то, что дети в её отсутствие отбиваются от рук, выполняя лишь необходимую работу по дому и принимаясь за не всегда безобидные шалости, как то уход из дома,то снование в порту и дразнилки с заезжими матросами. А ведь чужаки далеко не всегда бывают добрыми…