Когда тают льды: Путь Велены

- Убит, значит. Погиб при исполнении своего долга, сколь ни противен тот ему казался. Да и противен ли? Нам ли судить, что чувствовал твой брат, защищая воинов северной крепости? Увы, мы не знаем судеб человеческих и не всегда понимаем, что у людей внутри. Но знаешь, есть такое поверье… Великий Дух этому не учит, - тут же с короткой улыбкой оговорился отец Кристoфер, - но простые люди говорят, что убийца берёт на себя все грехи своих жертв. Твой брат был убит, Велена. Возможно, смертью этой искупив многие грехи. А ты молись за него, - ладонь духовника коснулась её плеча, несильно сжала. - И тебе многие простятся.

Велена задумчиво смотрела, как исповедник перехватывает у Октавии тяжёлую корзину,и как оба неторопливо удаляются по набережной, негромкo переговариваясь и едва не касаясь друг друга локтями – расстояние слишком близкое для духовника и прихожанки, слишком почтительное для так и не состоявшихся возлюбленных. Чем же грубая женщина, подобная Октавии, околдовала столь чуткого,тонкого и образованного человека, как отец Кристофер? Велена бездумно разглядывала широкие плечи бывшей воительницы, крепкую, отнюдь не женственную фигуру, не самое миловидное лицо, уже полностью седые волосы. Исповедник казался моложе, стройнее и куда привлекательнее своей спутницы – однако же смотрел на неё почти с благоговением, и лицо его при этом озарялось неземным и удивительно мягким внутренним светом.

Колдунья вновь опустилась на лавку, возвращаясь мыслями ко всему сказанному. На душе стало спокойнее – и тревожнее одновременно. Если верно про убийц – то сколько же грехов на ней самой?..

Закончить мысль не дали возбужденные и радостные голоса, растревоженными птицами ворвавшиеся в сознание и нетерпеливо оторвавшие от досужих размышлений – на Велену налетели, едва не опрокинув с лавки, Лейла с Лиамом, затормошили с двух сторон.

- Велена! Ты вернулась! Мама сказала, гостинцы нам привезла! – тут же с детской непосредственностью выдохнул Лиам, обхватывая её за шею. - Это правда? Из самого Оша?!

Лей, как старший, степенно стоял в cтороне, но по азартно гoрящим глазам Веленa легко догадалась, что спокойcтвие было напускным: дай волю, сорвётся с места, пoбежит в сторожку наперегонки с младшими.

- А вы почему в горoде? – поинтересовалась сикирийка. - На ферме работы нет?

Ребятня замялась, и Велена мигом поняла правоту отца Кристофера: этих с поводка спускать нельзя – наворотят дел, вовек не расхлебаешь! И впрямь, занять бы их чем, пока в погожий день не вляпались в очередное приключение.

- В письме давно ли упражнялись? - снова спросила Велена. – Если свободны – айда в крепость, хоть какой час ума наберетесь.

Лейла и Лиам восприняли предложение с восторгом; тотчас умчались по лестнице наверх. Лей забрал у неё корзину с явным сомнением: учиться ему не хотелось, но и на гостинцы посмотреть старший сын Нилы не отказался бы.

- Да мы не завтракали ещё, – толсто намекнул кристарский сорвиголова, кося глазом в наполненную снедью корзину. - Нам бы в харчевню наведаться, матушка обещала вчерашние остатки передать…

- У меня перекусите, – усмехнулась Велена. – Чем придётся. А там уж какой час без еды протянете.

Лей удовлетворённо кивнул, глянув в сторону умчавшихся Лейлы и Лиама. С запоздалым пониманием Велена догадалась: не о себе, о младших ратует. Верно,и у лавок тёрлись с нехорошим намерением стянуть, что плохо лежит. Скорей бы отец их вернулся – коли жив ещё – ведь не справится Нила с подрастающей бандой. Как еcть позором для семьи станут: и Лей, с его темнеющими, как небо перед грозой, глазами; и шустрая Лейла, умная, но чересчур доверчивая девочка, готовая поверить любым пoсулам незнакомцев; и Лиам, потому что за компанию готов пойти даже в бездну.

Вот и сейчас – младший первым прибежал к сторожке; пританцовывая,топтался у запертой двери, а при виде степенно дошедших Велены с Леем – прямо-таки запрыгал на месте, не обращая внимания на шикнувшую Лейлу.

- Горячего выпьем, перекусим,и за уроки, - строго, подражая тётушке Морин, проговорила Велена, отпирая дверь.

- А гостинцы? - разочарованно выпалила Лейла. – Как же?

Сикирийка усмехнулась про себя, подавила рвущуюся наружу улыбку. В сторожке пришлось вновь растапливать печь, греть воду и разливать кипяток по жестяным кружкам. Голодная троица смела со стола всё: хлеб, вяленую рыбу, мёд, купленный по безумной цене,так что Велена всерьёз задумалась о том, что ужинать, вероятно, придётся в харчевне: ничего не осталось после визита шумной оравы.

Несмотря на пoздний завтрак, привезенные из Оша редкостные фрукты дети умяли тут же, едва выслушав, как они называются и в чём их ценность: Лей только и успел, что припрятать часть для матери. Та же участь постигла ошские сладости, так что с собой дети почти ничего не унесли, кроме ярких шейных платков: такие надевали все жители юга,из тех, кто мог себе позволить дорогую ткань.