Когда тают миражи (СИ)

Милая Иветти! Сегодня я навсегда уезжаю из Бразилии, но не в Фес. Дядя Али не единственный родственник моего отца, я буду жить в другой семье, в другом городе. Та семья принимает меня с распростертыми объятьями. Прошу, не пытайся разыскать меня, просто знай, что в моей жизни все налаживается, и я всегда помню о тебе.

Прости, что мы с Лукасом не оправдали твоих надежд и веры в нашу любовь. Я не знаю, как случилось то, что случилось, кто сдался первым. Я шла за красивым миражом, и он тоже, но мы заблудились, и нас едва не поглотила песчаная буря. Я поступала самонадеянно, когда говорила, что эта любовь предначертана нам свыше, ведь только Аллах может знать предначертанное.

Спасибо тебе за все, что ты сделала для нас, для меня. Я ни за что не забуду, как ты поддерживала меня в трудные минуты, вдохновляла идти вперед и не сдаваться. И я не сдаюсь, никогда не сдамся. Прощай, будь счастлива и не забывай наивную мечтательную девочку из Марокко.

Искренне твоя, Жади

========== 44. Надежда ==========

Лукас отдыхал в светлой одноместной палате в платной клинике, куда его почти сразу же определил Леонидас. Он пытался почитать книгу, взятую в библиотеке, но дальше двадцатой страницы дело никак не шло – внимание быстро рассеивалось, да и зрение после препаратов слегка подводило. Теперь его дни проходили по строгому и четкому распорядку дня с ранним подъемом, утренним обходом и вопросами врача, приемом таблеток, беседой с психологом, прогулкой и занятиями творчеством. Что касается последнего, то Лукас предпочитал музыке живопись, а когда его пригласили поиграть на гитаре в местном музыкальном коллективе, вежливо отказался. Внутренне обругав того, кто ему это предложил.

– Сеньор Феррас? – заглянула в палату доброжелательная санитарка. – Там к вам пришли, но охранник просил уточнить, потому что это не родственница.

– Кто пришел? – удивился Лукас.

– Некая Анжела Маркес, говорит, что она ваша бывшая коллега.

– А, Анжела! – обрадовался парень. – Конечно, пусть заходит.

«Только бы она не начала меня уговаривать вернуться в группу, я пока даже слышать об этом не хочу», – подумал он.

– Салют! – Анжела весело помахала рукой пациенту.

– Анжела! Привет, как ты узнала, что я… ну, в больнице?

– Связи, приятель, – она уселась на металлический стул напротив кровати. – У меня есть друг, психолог. Работает здесь, часто бывает у нас в клубе на концертах. Он много раз видел тебя выступающим и как-то проговорился, что ты лежишь в клинике. Решила навестить, подумала, что не выгонишь.

– М-да, – вздохнул Лукас, – не думал я, что дойду до такой жизни.

– Что с тобой случилось?

– Я и сам толком не понял. Все как в тумане. Мы с Жади потеряли ребенка, потом поссорились, и она ушла, а дальше… в голове как будто выключился свет, мне сложно объяснить. Мысли путались, а чаще вообще никаких мыслей не было, только постоянно хотелось исчезнуть, уснуть вечным сном. Не знаю, зачем я тебе все это рассказываю, – смутился Лукас, подумав, что сболтнул лишнего.

Анжела сосредоточенно слушала, сложив руки на груди, и смотрела на что-то за окном. Затем она резко поднялась со стула:

– Знаешь, что? Пойдем, пройдемся. Погода хорошая, вам же разрешают гулять в часы посещений?

– Ну, идем, – согласился Лукас.

– А в больницу-то ты как попал? – спросила девушка, когда они прогуливались мимо фонтанчика в парке у клиники.

– Я кидался под машины. Не спрашивай, как мне на ум пришла такая идея, я не знаю ответа на этот вопрос.

– Я так и думала. Видишь вот это? – она показала ему изящную татуировку на запястье в виде виноградной лозы. – Как думаешь, что это такое?

– Татуировка, – недоумевал Лукас. – Что в ней необычного?

– Присмотрись.

При ближайшем рассмотрении в лучах яркого солнца татуировка оказалась замаскированным шрамом от глубокого пореза. Лукас потрясенно уставился на Анжелу: он не мог поверить в то, что эта жизнелюбивая, дерзкая, уверенная в себе, всегда полная энергии, иронично относящаяся к невзгодам особа могла сотворить с собой нечто подобное.

– Добро пожаловать в клуб, – она спустила обратно рукав легкой кожаной куртки.

– Я не знаю, что сказать, я просто в шоке.

– Почему? – хмыкнула Анжела. – Мой образ не вяжется с этим? Когда срывает крышу, сделаешь и не такое.

– Мне казалось, тебя ничем не сломишь, – удивлялся Лукас.

– Ну… – она задумалась на минуту. – Я же не всегда была толстокожей. И не всегда рассуждала здраво. Раньше я жила в Порту-Алегри. Нас было пятеро у родителей, я вторая по старшинству, им было некогда с нами возиться. В детстве я влюбилась в соседского мальчика, а он влюбился в меня. Его звали Алессандро. Позже он увлекся рок-н-роллом, предложил мне уехать с ним в Рио и сколотить группу, чтобы вместе выступать. Мне было шестнадцать, ему восемнадцать. Видел бы ты, какой мы наводили шум, – Анжела рассмеялась. – Мы были как Бонни и Клайд, это была сумасшедшая любовь.

– И что же случилось дальше? – Лукас заслушался.