Когда тают миражи (СИ)

– Разве не они погубили Лукаса? Одна его околдовала, вторая ей помогала. Иветти было мало свести в могилу Диогу, упокой Господь его душу, она и до Лукаса добралась. Сеньор Леонидас, – вновь чуть не заплакала она, – зря вы его отпустили в таком состоянии!

– Не буду же я его ремнями к кровати привязывать! – возмутился Леонидас. – Лукас уже не маленький.

Его фразу прервал телефонный звонок. Феррас оказался у столика с телефоном в два прыжка.

– Алло! – еле дыша, произнес он в трубку. – Да, я Леонидас Феррас, отец Лукаса Ферраса.

– Пресвятая Дева! – воскликнула Далва, находясь в предобморочном состоянии.

– Как?! – прокричал Леонидас. – Я понял, я уже еду.

– Сеньор Леонидас… – дрожащим голосом сказала Далва.

– Лукас в больнице. В психиатрической!

– Что?!

– Он пытался покончить с собой, Далва. Я еду к нему.

***

Поздним вечером Иветти в одиночестве сидела перед телевизором и рассеянно переключала каналы. Деуза вместе с сыном переехали в более отдаленный район Рио – на этом настоял доктор Альбьери, Лауринда и Норма веселились в танцзале, а на Иветти вдруг нахлынул приступ тоски по старым временам, когда Лукас и Жади, такие юные и влюбленные, жили под ее крышей. В последние месяцы молодые супруги сильно отдалились от своей благодетельницы, не заходили и даже перестали звонить. «Не иначе как дурное влияние Львеночка», – с досадой подумала женщина. Звук дверного звонка заглушил бормотание телевизора.

– Львеночек! – ахнула Иветти, увидев, что на ее пороге стоит сам Леонидас Феррас. Вид у него был крайне горестный.

– Иветти! – тусклым голосом проговорил он. – С Лукасом случилась беда.

– Что?.. Как?!

Леонидас рассказал ей обо всем, что произошло в их семье за последнее время. Иветти слушала его, все больше и больше ужасаясь испытаниям, выпавшим на долю Феррасов.

– А врачи? Что говорят врачи? – обеспокоенно поинтересовалась она.

– Врачи говорят, что случай нетяжелый, но лечиться все-таки придется, если мы не хотим повторной попытки суицида. Я переведу его в надежную частную клинику, не доверяю я этим бюджетным мозгоправам!

– Что ж, это обнадеживает.

– Но если бы ты видела его там, Иветти! – воскликнул Леонидас и расплакался. Расплакался по-настоящему, как только может плакать мужчина и отец.

– Львеночек! – гладила его по волосам Иветти. – Прошу тебя, не плачь, я не могу видеть твоих слез!

– Это мое фиаско, Иветти, – корил себя Феррас. – Я не смог воспитать сыновей должным образом, не вложил в них то, что должен был вложить. Я чувствую себя таким виноватым перед ними!

– Не надо, не вини себя, это ничего не даст!

– Прости меня, Иветти! Я не должен был обвинять тебя в смерти Диогу, – сквозь рыдания произнес Леонидас.

Иветти невольно вздрогнула от его и слов и посмотрела на него каким-то новым, необычным взглядом.

– Я вырастил его во вседозволенности. Поощрял достоинства и не замечал недостатков, поставил его на пьедестал, и Диогу возомнил себя всемогущим. Иначе бы не уселся за штурвал вертолета без инструктора!

– Леонидас… – Иветти едва ли не впервые назвала его по имени.

– А у Лукаса, напротив, никогда не видел достоинств – одни недостатки! Я всегда все решал за него и хотел, чтобы он при этом стал взрослым. Ну не дурак ли я, Иветти?..

Иветти ничего не ответила, только с нежностью улыбнулась и погладила «Львеночка» по щеке, вытирая его слезы. В этот вечер воссоединились два любящих, хоть и очень гордых сердца.

========== 43. Письмо ==========

– На все воля Аллаха, Жади, – дядя Али сидел на мягком диване рядом со своей племянницей в доме Мохаммеда и пил чай. – Я рад, что ты согласилась уехать со мной в Фес и учиться там.

– Дядя, – Жади теребила в руках кончик легкого прозрачного платка, – Лукас даже не захотел встретиться со мной лично, а лишь подослал ко мне своего адвоката с бумагами о разводе.

– Многие западные браки заканчиваются так, – вздохнул сид Али. – Здесь люди не несут никакой ответственности друг за друга, а ведь браки заключаются, прежде всего, пред лицом Господа. Они давно об этом позабыли и превратили священный институт семьи в фарс.

– Я так несчастна, дядя, – с грустью проговорила Жади.

– Не печалься, Жади. Если бы ты знала, как я молил Аллаха о том, чтобы ты встала на путь истинный, чтобы Он уберег тебя от самой себя.

– Я ошиблась. Но почему? – ее глаза наполнились слезами. – Как может обманывать человека его собственное сердце? Я знаю, вы не верите мне, но я чувствовала, что Лукас моя судьба! Это не объяснить словами, это интуиция, шестое чувство…

– Жа-ади! Сердце – плохой советчик. Лишь сердце, приближенное к Аллаху, может указывать человеку верную дорогу, но для этого нужно жить по Его заповедям. Тогда человек не сможет заблудиться даже в пустыне.

– Возможно, мне еще предстоит научиться тому, о чем вы говорите.

– О, ты научишься, если захочешь. Сделай только шаг, а Аллах поможет тебе сделать остальные.

– Надо же, – задумалась Жади, – больше года назад я должна была улетать с вами в Марокко, но я не хотела этого, а теперь покидаю Бразилию по доброй воле.