Когда терпение лопнуло

Она так и смотрела в стену, пока Рита приходила в себя, расплачивалась и шла по галерее к эскалатору. Вспомнилось, как всего-то полмесяца назад она уже была здесь, в новом платье, с букетом роз, и тоже шла к Ленке, чтобы поздравить ее с Днем рождения. Оглянулась – Вирская сидела, вжав голову в плечи, потом сгорбилась еще сильнее и закрыла ладонью глаза. Рита хотела вернуться, и тут Ленка ожила, махнула рукой через стекло и принялась пить кофе. На ближайшей электричке Рита уехала обратно в город. То ли показалось, то ли в самом деле за полсотни километров было теплее, но такой мерзости на улице не ощущалось. Рита долго еще гуляла по центру под мелким, совсем не противным дождем, ходила по магазинам. И половину субботы, и почти все воскресенье, стараясь не думать ни о Вирской, ни о матери, что звонила еще несколько раз, ни об Игоре, от которого по-прежнему не было ни слуху, ни духу. И так дотянула до утра понедельника. Думала, что опоздает, и даже немного пробежалась, но нет, у двери кабинета оказалась первой. Вошла и первым делом увидела Соловьеву: та маячила в дверях своего логова. Зевнула во всю пасть вместо «доброе утро», демонстративно глянула на часы и привалилась плечом к косяку. Боком вползла Анька с виновато-доброй улыбкой и тремя стаканчиками кофе на подставке. Соловьева на шажок отошла в сторонку, Анька просочилась в ее кабинет и чем-то зашуршала там. Рита вежливо поздоровалась в пространство и включила компьютер, Соловьева продолжала торчать над душой. Через десять минут после начала рабочего дня торопливо вошла Ирка, Соловьева сделала стойку. Ирка ринулась к своему столу, чуть не сбила топавшую ей навстречу Аньку.

– Ой, девочки, такие пробки с утра, такие пробки! – Ирка торопливо набирала пароль к своей учетке. – Мой подвезти меня хотел, но встали на проспекте, пришлось пешком топать.

Рита сколько тут работала, не помнила, чтобы Ирка хоть раз пришла вовремя. Марианка пыталась строить ее, орала, угрожала, но без толку. Потом плюнула – Ирка отлично знала свое дело, не прогуливала, и на нее всегда можно было положиться, поручить работу заболевшего сотрудника, например. Негласный договор соблюдался несколько лет, но Соловьеву явно забыли об этом предупредить. Та глотнула кофе, слопала конфету и бросила фантик на пол, еще раз взглянула на часы. Юлька будто этого и ждала, только вошла неторопливо, поздоровалась и уселась на свое место, задрала платье, достала шприц. Соловьева чуть кофе не выронила, подалась вперед и пялилась на Юльку. Та спокойно вкатила себе укол, аккуратно завернула шприц в бумажку.

– Температура уже нормальная, – сообщила она Рите, – еще неделя-две, и мне назначат операцию.

Соловьева грохнула дверью, потом еще чем-то, уже тише. Рита от души понадеялась, что там потолок свалился на голову их новой руководительнице, и открыла документооборот. Заданий не прибавилось, что странно, как висели вчера три, так и висят, а их нужно согласовывать с руководством, а оно заперлось в кабинете и носа не кажет. Юлька довольно ухмыльнулась и сделала в сторону соловьевского логова неприличный жест. Рита перехватила Анькин взгляд, сделала Юльке страшные глаза, покосилась в Анькину сторону. Юлька же бесстрашно повторила, уже с двух рук, и тут из двери вывалилась Соловьева с ворохом бумаг в руках. Юлька спряталась за монитор, Ирка громко фыркнула и прикрыла рот ладонями. Соловьева косо глянула на нее, кинула конфету в рот, а фантик на Иркин стол. Та брезгливо, кончиком авторучки спихнула его на пол, Соловьева быстро жевала и оглядывала подчиненных.

– Я подозревала, что все будет очень плохо, но чтобы настолько… – она подавилась, закашлялась, разбрызгивая слюну. Анька чуть ли не ползком подобралась к Иркиному столу, схватила фантик и бросила в мусорку. Соловьева отдышалась, поправила одной рукой покосившееся воронье гнездо на макушке.

– Это даже не бардак, я не знаю, как это назвать. В общем, – она вытянула из кармана очередную конфету и зашуршала фантиком. Анька напряглась, следила за ее движениями, точно вратарь воротах, пытаясь угадать направление полета. Соловьева мучить ее не стала, сразу сделала точный пас, и Анька подхватила фантик на лету.

– В общем, лапушки мои, терпеть я это не намерена, – Соловьева потрясла верхним листком бумаги. – Это докладная на ваш гадюшник по поводу нарушения ПВТР. Опоздали все, – она мельком глянула на Риту, – и ни одна из вас не потрудилась меня предупредить. Еще раз это повторится, и я дам докладной ход: передам в кадры, они соберут комиссию…

– А если к врачу срочно надо? – взвилась Юлька.

– Тебе плохо? – моментально озаботилась Соловьева. – Я могу вызвать «скорую». Звонить?

– У меня запись! – Юлька вскочила из-за стола. – На всю клинику единственный нормальный специалист, к нему за неделю записываться надо!

Она покраснела, «гулька» на голове растрепалась, тонкие волнистые пряди падали на разгоряченное лицо. Соловьева скривила губы.

– Во внерабочее время сколько угодно, – бросила она, – а на работе работай.