Когда цветут эдельвейсы

Коля и Вика встретили ее у порога, наперебой, с радостью сообщая все новости, что произошли у них в доме. Оказалось, что каша подгорела, новые сапожки, которые не так давно Саша купил Вике, оплавились около обогревателя, а по телевизору сегодня будут показывать отличный американский фильм «Золото Макены». О том, что матери нет дома, дети напомнили равнодушно — привыкли... Судя по тому, какой порядок в доме и уроки выучены, можно уверенно говорить о самостоятельности брата и сестры. Про маму они вспоминали только тогда, когда та вдруг приходила за деньгами. И то с обидой, горечью, потому, что «мама придёт, деньги заберёт и пропьёт!»

С возмущением Вика рассказала, что сегодня приходила пьяная тётя Надя, которая спряталась под кровать. За ней прибегал дядя Толя, мама и дядя Витя. Все вместе они повели тётю на «распятие».

— Валя, а что такое распятие? — хлопая ресницами, спросила девочка.

— Это святой крест, на котором распяли, прибили гвоздями руки и ноги Иисуса Христа за его правда, — просто ответила Валя.

— Значит, тётю Надю тоже будут прибивать к кресту? — со страхом внемлет Сашина сестричка.

— Нет, — девушка растерялась, какое-то время думала, что ответить, — это дядя Толя пошутил.

— А мамка сказала, что тётя Надя хорошая, стала заступаться за неё, — потускнела глазами Вика и прослезилась, — а дядя Толя сказал, если мамка будет заступаться за неё, то он ей голову отрубит...

Валя не знает, что делать. Прижала девочку к себе, стала успокаивать:

— Что ты, дорогая! Он же просто так сказал...

— Нет, не просто так, — зарыдала Вика, — он на топор показал — вон, в углу стоит... Жалко мамку! Пойдём, Валя, приведём её домой!

Валюша в растерянности, ей очень жаль ребёнка. Она понимает, что идти в дом к Лузгачёвым бесполезно. Ольга Сергеевна не пойдёт к детям от вина. В лучшем случае, что-то ответит, если не спит. Да и нельзя туда ходить, кто знает, что в голове у пьяных людей?

Но Вика не унимается:

— Хочу к маме! Боюсь, что дядя Толя ей голову отрубит!

— Не бойся, глупая, — равнодушно рассуждает Коля. — Он всегда всем так говорит, когда пьяный. А потом, когда трезвый, говорит, что никогда этого не сделает.

— Всё равно боюсь... Хочу к маме! — не унимается девочка.

— Хорошо, — наконец-то согласилась Валя. — Я одна схожу, посмотрю, что там. Если мама не спит, приведу её домой. Вы сидите, а я скоро приду, ладно?

— Ты недолго? Приходи быстрее! — провожая её у порога, просит малышка. — Я буду ждать...

Девушка вышла на улицу, свернула к дому Лузгачёвых. На душе скверно, как при высокой температуре. В голове плохие мысли: «Это не лучшая затея... Может, не ходить?..» Но перед глазами стоит лицо плачущего ребёнка. Она решилась: «Я быстро, только туда и обратно... Посмотрю в окно, и назад».

В ограде у соседей тишина. Из конуры выскочила голодная собака, несколько раз безразлично тявкнула, но, узнав гостью, приветственно закрутила хвостом. Подошла к окну: ничего не видно, стёкла замёрзли. Однако в доме кто-то разговаривает и ходит в большой комнате. На время показалось, что она слышит голос Ольги Сергеевны. Если это так, то стоит поговорить с женщиной.

Страшно, но она всё же решилась, вошла в тёмные сени, нашла руками дверь, постучала. Ей ответил грубый, мужской голос. Девушка дернула за ручку, шагнула в дом. За столом, у окна, Косой удивлённо вытянул лицо, растянул губы в хитрой улыбке:

— Здравствуй, красавица! Сама пришла?

— Где тётя Оля? — не обращая внимания на колкости, спросила Валя.

— Там, в комнате, — Витька кивнул головой в сторону зала. — Проходи, будь как дома.

Гостья, не разуваясь, прошла в зал, нервно чувствуя за спиной каждое движение мужчины. На старом, видавшем годы диване, лежит Ольга Сергеевна. На полу, завернувшись в половики, храпит Толик. Из дальней комнаты слышны невразумительные речи хозяйки дома.

«Там, наверно, Надежда...» — подумала Валя и всё же удовлетворила своё любопытство, заглянула за шторки. Как она и предполагала, Надя лежала вдоль кровати, привязанная ремнями к козырькам спинки. Увидев человека, хозяйка дома попыталась вырваться, а после сжалась, спрятала лицо в подушку. Молодая соседка поняла, что та её не узнала, всё еще находилась в своём мире галлюцинаций, так что разговаривать с ней о чём-то бесполезно. Валюша вернулась в зал, подошла к дивану, потрогала Ольгу Сергеевну за плечо:

— Тётя Оля! Вы слышите меня?! Вас ждут дома дети!

Все попытки разбудить пьяную женщину были бесполезны. Ещё какое-то время девушка тратила усилия зря и, поняв это, решила уйти.

На кухне никого. Она не слышала, как и когда

Косой мог куда-то уйти. Показалось, что из детской комнатки слышны какие-то звуки. Это привело на мысль, что Витька находится там. Радость облегчения промелькнула в голове: «Надо быстро уходить, чтобы не видеть его пьяной улыбки». Закрывая за собой двери, она радовалась, что всё хорошо кончилось. И как жестоко ошиблась.

В сенях, в полной темноте её поймали крепкие руки, притянули к себе. Валя отпрянула, что есть силы попыталась оттолкнуться:

— Ты что, скотина? Быстро отпусти!..