Когда ты был старше

Теперь нужно было рассказать ему, что единственный дом, который он помнит как свое жилище, продается. Что всех принадлежавших ему вещей уже нет. Потому как я позволил их продать или выбросить. Мне надо будет рассказать ему, что он переедет на новое место и больше уже никогда не увидит города, в котором прожил всю свою жизнь. Что все, к чему он когда-либо привык, ушло. Что каждый час его жизни отныне и впредь окажется ему незнакомым. Единственным смягчающим для меня фактором была надежда, что все это окажется лучше нынешнего его существования. Тем не менее все это грозит обернуться одним чертовски страшным приступом гнева.

Мне вспомнилось, как Мичелевски радовался, что сопровождать Бена выпадет не ему. На какую-то долю секунды я пожалел, что я не Ник Мичелевски.

— Тут такое дело, брат. И да и нет. Я приехал, чтобы забрать тебя отсюда. Но поедем мы не в тот дом, что тебе знаком. Мы поедем ко мне домой. Он будет новым домом для тебя.

Потом я ждал, что будет.

— Ты будешь там, дружище?

— Ну да. Обязательно.

— Вот и прекрасно, — сказал Бен. — Поехали.

Мы ехали по 35-му шоссе к Канзас-Сити. Собираясь перебраться на 70-е и попасть в Миссури. Другими словами, уже какое-то время мы были в дороге.

Бен хранил молчание. Полное молчание. Только смотрел в окошко, но не пустым взглядом. Смотрел по-настоящему. В любую сторону, где было на что посмотреть.

Наконец он произнес:

— Я и не знал, что это все тут.

— Что — мир?

— Все это.

Он еще оглядывался по сторонам. С пару миль.

— Приятно на это сейчас посмотреть?

— Это прекрасно.

— Ты, похоже, изменился.

Бен посмотрел в мою сторону. Взгляд его гулял где-то возле приборов на панели.

— Изменился — как?

— Похоже, стал тихим.

— В больнице слишком шумно было. Мне это нестерпимо. Мне нравится, когда тихо.

Потом он опять принялся смотреть в окошко.

Бен уснул где-то в Миссури. Проспал почти всю дорогу до Кентукки. Я нарочно сделал крюк на юг, потому как севернее лежал снег и местами было скользко.

Где-то на исходной стороне Луисвилла понадобилось поспать и мне. Так что я свернул на съезде с четырьмя знаками о съемном жилье и кружил там, пока не увидел слово «СВОБОДНО». Встал на парковке и тряхнул Бена за плечо.

— Подъем, брат. Давай-ка возьмем номер.

Однако разбудить его оказалось совершенно невозможно. Сколько бы раз я его ни тряс, он по-прежнему посапывал.

Я вышел из машины, обошел ее и открыл противоположную дверцу. Опустил его сиденье. До самого конца. Получился почти лежак. Так ему будет удобнее. Потом вернулся на водительское место и сделал то же самое со своим сиденьем.

Что было делать? Не мог же я оставить его одного на стоянке.

По-моему, я продремал с час, когда зазвонил мобильник и вновь разбудил меня.

Стряхнув с себя сон, я ответил после второго звонка:

— Алло?

Учусь.

— Ой, здорово, — произнес желанный голос. — Ты там.

— Скажем, — отозвался я, — я где-то.

— Ты где?

— В Кентукки.

— Что ты делаешь в Кентукки?

— Мне надо тебе кое-что рассказать.

Кое-что, что может разрушить все. Кое-что, что, наверно, и разрушит все. В ушах все время слышался голос Криса Керрикера: «Ей — это и черту ясно! — не захочется тратить свою жизнь на парня, который ее бизнес запалил. Прямо у нее под руками и коленями». В последнее время мне слышалось это много раз. С тех самых пор, как я предложил взять Бена обратно.

— Хорошо. Говори.

— Бен опять со мной.

— Ой! Ты его вытащил из тюрьмы. Это чудесно. Как тебе удалось?

— Ну… — нечего и говорить, что от ее реакции я опешил. — Выяснилось, что на самом деле это не было делом его рук.

— Конечно. Я знала это. А ты этого не знал? — Вот этот вопрос для ответа оказался трудным.

В машине было холодно. Я беспокоился, вполне ли тепло Бену. Может, стоит опять поехать? Хотя бы для того, чтобы включить нагреватель и пребывать в тепле. Я выдохнул и смотрел, как мое дыхание обратилось в льдистое облачко.

— Так ты по-прежнему могла бы вернуться?

— Ты по-прежнему готов заплатить за билет?

— Ты же знаешь, что готов. Меня еще один день не будет дома. По меньшей мере. Но потом я сверюсь с ценами.

— Из Каира, — уточнила она. — До Каира я по земле доеду.

— Могу тебе телеграфом денег прислать, чтобы хватило.

— Пересылай на отделение «Америкэн экспресс», ближайшее к каирскому аэропорту.

— Когда приедешь?

— А вот этого я еще не знаю.

— Он попытается не пустить тебя?