Когда ты был старше

— Он все еще заявляет, что сам ключевой роли не играл, но по крайней мере признает, что и Бен — тоже. Говорит, что он держался вполне в сторонке… он — это Крис, а не Бен… слишком далеко, чтобы слышать большую часть из того, что говорилось, но он видел, как Джесперс лил бензин, и что уже тогда ему переставало нравиться, какой оборот принимает дело. По-моему, он не понимал, что ночь того и гляди обернется такими тяжелыми последствиями. Так что он уже готовился дать деру. А потом увидел, что произошло. По его словам, Бен, выражаясь точно, не бросил спичку. Сказал, что больше это походило на то, что Бен уронил спичку. Ее дал ему Джесперс, который все время подзуживал Бена сделать это, а Бен не делал, вот тогда Джесперс и типа… вы понимаете… рявкнул на Бена. От этого Бен занервничал, а когда Бен нервничает, то становится неловок. Вам это известно не хуже других.

— О боже мой! — воскликнул я. — Это так на Бена похоже.

Наконец. Наконец-то версия событий, имеющая смысл.

— Именно так мы все и подумали. Так что теперь у нас появилась проблемка. Все это могло бы предоставить свободу вашему брату.

— Могло бы? Почему могло бы? Почему не предоставит?

— Видите ли. Я считаю, что решать все еще предстоит врачу. Могу ошибаться в этом отношении, поскольку пока еще не получил все подтверждения. А у нас это первый такой случай. Тут, возможно, потребуется вникнуть. Впрочем, думаю, кому-то в больнице все равно придется подтвердить, что Бен не представляет опасности ни себе самому, ни другим. Само собой, единственное письменное подтверждение, каким мы располагали, гласило, что представлял. Так вот, попросту говоря, если врачи и сотрудники больницы не усмотрели ничего, предполагающего иное… не могу категорически утверждать, что так оно и случится. Как я и говорю. Понадобится вникнуть. Немного юридически классифицировать. Однако допустим на время, что Бена освободят, что вполне возможно. Вот и проблема. Что, черт побери, нам с ним делать?

— Нет никакой проблемы. Я приеду и заберу его.

Я перекинул ноги через край кровати. Поискал глазами тапочки. Потом дошло: понадобится не день и не два, чтобы собрать все бумаги. И что Бен, он в Канзасе, а не внизу в вестибюле.

— Бена в Нью-Йорк? Ничего себе перемещеньице! Хотелось бы взглянуть.

— Уверяю вас, ему будет лучше, чем там, где он сейчас находится.

— Просто я рад, что сопровождать его будете вы, а не я. Вот и все, о чем мне следовало вас уведомить.

20 декабря 2001 года

Женщина за столиком регистратуры в больнице штата ни с того ни с сего разговорилась со мной. Что было странно. Прежде она такого не допускала. Возможно, сказалось изменение моего положения. Я не был больше близким родственником одного из психов, которых она помогала держать взаперти. Мой близкий родственник оказался далеко не опасен. И, кроме того, он был официально отпущен на волю. Мы просто ожидали, когда его приведут.

— Вы, значит, летите отсюда?

— Нет! — воскликнул я. Словно она спросила меня, не собираюсь ли я прыгнуть с высокого здания или через огненный обруч.

— Я вас не виню. Нынче никто летать не хочет. Моя подруга в Л-А села на самолет. Человек она беспечный. Говорит, что в аэропортах наблюдение ведется, как ни в каком другом месте, так что они безопаснее, чем большинство другого. Но знаете, что она мне сказала? Там, в аэропорту Л-А, военные, солдаты в форме. Стоят на пропускных пунктах с «АК-47» в руках. Как на какой-нибудь видеоигре в войнушку. Я бы от страха не знала, куда деваться. Так как бы сюда добрались?

— Я езжу на старой маминой машине. Понятия не имею, сколько она уже миль набегала, но я отвез ее на техосмотр и сервис, и, похоже, все в порядке. Если честно, мысль опять проехаться по всему этому пути противна. Я всего несколько дней, как вернулся домой. Но не собираюсь испытывать судьбу и сажать Бена в самолет. В голову сразу лезут с десяток всяких причин, которые способны напугать его до смерти. А кроме того, я даже не знаю, есть ли у него какое-нибудь удостоверение личности с фотографией.

— Ооох. Об этом-то я и не подумала.

Большая дверь загудела, потом приоткрылась. Появился Бен в сопровождении санитара из психотделения, которого я никогда прежде не видел.

— Привет, братишка, — сказал я.

В своей обычной манере Бен поднял голову, чтобы взглянуть на меня, но взгляд его ушел на милю в сторону.

— Ты пришел забрать меня домой?

Вот так. Я больше двух суток провел в дороге, с неприязнью представляя себе этот самый момент.