Когда ты исчез

Дорин принялась расспрашивать меня про школу, и я рассказал, что намерен поступать в университет на архитектора. Она нежно улыбнулась. Кеннет же громко хохотнул.

— Университет ему подавай! Хрень полнейшая.

— Это почему? — спросил я, впервые осмелившись обратиться к нему напрямую.

— Иди и найди себе нормальную работу. Нечего просиживать задницу и учиться всяким бредням.

— Мне тринадцать; я не могу работать архитектором, пока не получу диплом.

— Парень, послушай, в твоем возрасте я уже выступал на боксерском ринге и торговал на рынке, а не протирал штаны.

— Ну, мой отец живет иначе.

Я уставился на Дорин. Та опустила взгляд.

— Ой, да что этот хлюпик знает о жизни? Кто-то должен сделать тебя мужчиной!

Я понимал, что не стоит дерзить человеку вроде Кеннета, но удержаться не смог.

— Мужчиной наподобие вас?

— Что ты сказал?!

— Ничего.

Я опустил голову к тарелке.

— Думаешь, ты лучше меня, так, что ли? — Кеннет закипал, словно вулкан. — Приперся сюда, гений недоделанный… Тебе никогда не стать лучше меня — понял, ты, сученыш?

Я покосился на Дорин, рассчитывая на ее поддержку, но она молчала. Меня накрыло окончательно.

— То есть мне надо прирезать кого-нибудь и провести остаток дней в тюряге… так, что ли, Кенни?

Он стукнул обоими кулаками по столу.

— Знаешь, что самое главное? Меня уважают. А тебя — нет.

Не успел я осознать, что происходит, как он отшвырнул стул, а меня вздернуло в воздух и прижало к стене ручищей размером с корабельный якорь. На щеках у Кеннета заиграли красные пятна.

— Еще раз посмотришь свысока — и тебе, черт возьми, крышка! — рявкнул он, обдавая меня фонтаном хлебных и картофельных крошек изо рта.

— Кенни, не надо! — наконец отмерла Дорин. Она подбежала и схватила его за руку. Кеннет развернулся и огрел ее тыльной стороной ладони по щеке. Дорин упала, растянувшись на голых досках пола.

— Не трогай ее, ублюдок! — заорал я, но он саданул меня в живот и крепче стиснул лапищу на горле, не давая глотнуть воздуха.

— Хватит, ты его убьешь! — взмолилась Дорин, размазывая струйку крови по белому, как у призрака, лицу.

— Надо же хоть раз преподать ему урок, — рыкнул тот, занося руку, чтобы снова меня ударить.

— Не смей бить родного сына! — закричала мать.

Кеннет замешкался на секунду и разжал пальцы, роняя меня на пол.

— Говорил я тебе, избавься от него!

Он плюнул и выскочил из комнаты. Входная дверь хлопнула. Я с силой втянул в себя воздух. Время словно застыло.

— Почему ты так сказала? — просипел я, ничего не понимая.

— Прости… — захныкала мать.

— Он ведь мне не отец. Мой отец — Артур.

— Он тоже. Я хотела, чтобы вы познакомились.

Дорин принялась что-то объяснять, но я не слушал.

Правда выплыла наружу.

Я больше не мог здесь оставаться. Взял чемодан, еще нераспакованный, и вышел из дома. Дорин побежала вслед за мной, умоляя вернуться и искренне веря, что мы с Кеннетом сумеем преодолеть наши разногласия. Как всегда, она себя обманывала.

Артур сразу понял, что случилась беда, когда я в тот день позвонил из телефонной будки на вокзале Нортхэмптона и попросил меня забрать. Он не спрашивал, что случилось, а я не стал ничего объяснять. Думаю, он все знал — просто втайне радовался, что я вернулся.

Я никому не рассказывал правду о своем происхождении. Запер ее в самом дальнем уголке сознания, вспомнив лишь несколько месяцев спустя, когда накануне моего четырнадцатилетия Дорин объявилась снова. Три одинокие души встретились на нашем пороге, и мы с Артуром поняли, что устали играть в ее игры.

Я убежал к себе в комнату, не желая разговаривать с матерью, и сел на пол, прижавшись спиной к двери. Артур внизу отказывался ее принять. Дорин умоляла, чуть ли не ползала на коленях. Он впервые в жизни не уступил. В конце концов входная дверь хлопнула, и Артур, тихо плача, ушел на кухню.

В тот день, позднее, когда я вышел из дома, Дорин поджидала меня в глубине двора и сунула мне в руки зеленую коробочку.

— Это тебе. Всегда помни, что мамочка тебя любит, какой бы глупой она ни была.

В коробке лежали красивые золотые часы «Ролекс». Когда я поднял голову, Дорин уже уходила. Я не стал ее окликать.

16:40

Я обошел, наверное, каждый мощеный переулок Ист-Энда, пока наконец не наткнулся на то место, где прежде жила моя мать. Оказалось, что с годами площадь сменила не только название, но и облик.

Над ветхими домиками нависла огромная башня из бетона и стекла, отбрасывая мрачную тень на и без того серый пейзаж. Улица обрела более современный вид, однако лучше от этого не стала, практически не изменив своей убогой сути.

Разочарованный, я отправился в кафе, чтобы решить, как быть дальше. Я сделал заказ, и пожилая официантка с черным узлом на затылке и в фартуке, заляпанном супом, принесла мне чаю.

— Простите, вы здесь давно работаете? — спросил я ей вслед.

— Всю жизнь, мальчик мой, — бросила она через плечо.

— Может, вы помните женщину, которая жила в доме на месте, где теперь высотка? Дорин Николсон?

Та остановилась и глянула на меня.

— Хмм… — Она задумалась. — Я знала одну Дорин, только не Николсон. Как она выглядела?