Когда ты станешь моей

Девушка держалась в нескольких шагах от него. За все время их разговора она даже не попыталась приблизиться. Напротив, напряженная поза, в которой она стояла, несмелые, скованные жесты выдавали ее испуг и замешательство. Она была похожа на лань, замершую на поляне и в любой миг готовую скрыться в чаще леса. Джулиан не знал, что и подумать. Во всяком случае, мадам Деверо невозможно было принять за злодейку, которая похищает светских девиц, чтобы принудить их торговать собой. И все же…

Ход его размышлений прервало появление хозяйки дома. Мадам Деверо стремительно приблизилась к своей протеже и сухо проговорила:

– Лоретта, пойдемте со мной, s'il vous plait. Приношу вам свои извинения, милорд, если вы стали свидетелем неприятной сцены. Такое у нас порой случается, что греха таить, хотя мы всеми силами стараемся этого избегать.

– Пустяки, мадам, не придавайте этому такого уж большого значения, – с принужденной усмешкой и полупоклоном ответил он, не сводя глаз с Лоретты. Та покорно проследовала за мадам к выходу из гостиной. На ходу она что-то негромко говорила, явно оправдываясь. В голосе ее звучало отчаяние.

– Простите, мадам, – отчетливо донеслось до него, когда девушка стала отвечать на какое-то замечание сводни. – Я не могу себя заставить. Это не для меня.

Джулиан весь обратился в слух, но обе дамы отошли уже слишком далеко, и он улавливал лишь их неразборчивые голоса. Мадам сменила гнев на милость и пыталась образумить подопечную. Что же до Лоретты… она так резко мотнула головой, что один из розовых бутонов выскользнул из ее прически и упал на персидский ковер. Джулиан бросился вперед, наклонился и подобрал его. И как раз вовремя, иначе туфелька одной из трех молодых особ, шедших ему навстречу, непременно раздавила бы цветок.

Он разжал ладонь. Полураспустившаяся роза, которую он принял за настоящую, оказалась творением рук искусной модистки. От бутона исходил едва уловимый аромат розовой воды. Странно, что куртизанке пришло на ум пользоваться такими нежными духами. Насколько ему было известно, у таких особ в ходу куда более сильные ароматы – фиалка, ладан, корица. Еще одна загадка.

Таинственная Лоретта почти околдовала его. Чтобы не поддаться ее чарам, он попытался найти рациональное объяснение всему, что было с ней связано. Здоровый цинизм зрелого мужчины, немало пережившего на своем веку, подсказывал ему, что перед ним скорее всего талантливо разыграла целый спектакль опытнейшая кокотка, которая прикинулась этакой робкой овечкой, чтобы выделиться из среды товарок и тем сразить его наповал. А ведь ей это вполне удалось!

Сжав в кулаке искусственную розу, он направился к выходу, чтобы приказать подать свою карету. Придется, по-видимому, искать иное решение своих проблем. Не станет он добычей этих обманщиц! Не хватало еще ему, лорду и члену парламента, принять участие в таком дешевом фарсе!

– Нет-нет, месье, оставьте меня, прошу вас! – Лаура ловко увернулась от объятий подвыпившего маркиза. Голова у нее просто раскалывалась. Слишком много пришлось пережить за один вечер. Зато теперь ей не в чем было себя упрекнуть. Она честно пыталась улучшить свое положение по примеру Селии, ведь одна лишь кратковременная, мимолетная связь с любым из сильных мира сего принесла бы ей несметное богатство. Она смогла бы тогда оплатить билет на корабль и вернуться на родину. Но после нескольких часов в доме мадам ей стало ясно: что-то внутри ее противилось такому решению. Она просто не в силах была заставить себя поступиться убеждениями, честью, достоинством, добрым именем, какие бы выгоды это ей ни сулило. Ответив отказом на все уговоры мадам, она заспешила домой. И вот теперь ее преследует этот несносный маркиз, от которого отвратительно разит вином.

Он снова настиг ее, грубо схватил за руку и развернул к себе лицом.

– Глупая шлюшка! Неужто ты надеешься, что я не заметил тебя там, в доме? Можно подумать, для тебя это внове. Не ломайся же и знай: у меня есть чем тебя отблагодарить.

– Нет! – отчаянно крикнула Лаура, пытаясь вырваться. – Я туда попала случайно…

Маркиз с пьяным смешком притиснул ее спиной к шершавой стене дома и зажал рот ладонью, другой рукой он сдавил ее шею. От него нестерпимо разило винным перегаром и немытым телом. У Лауры потемнело в глазах. Тусклый свет уличных фонарей стал меркнуть и вскоре совсем погас. Она была близка к обмороку.

«Так вот чем все это закончится!» – последнее, что мелькнуло в ее сознании.

Но вдруг потная рука отпустила ее горло. Лаура стала хватать ртом воздух и мучительно закашлялась. Кровь запульсировала в голове с таким шумом, что она не расслышала слов, которыми обменивались остановившиеся чуть поодаль от нее мужчины. В одном она узнала своего обидчика маркиза, в другом – того Темноволосого джентльмена, который около получаса назад защитил ее от домогательств баронета Стокли.

Лаура почувствовала, что силы покидают ее. Она попыталась удержаться от падения, цепляясь ладонями за стену, но эти усилия оказались тщетны. Медленно скользнув вниз, она очутилась на земле и закрыла лицо ладонями.