Когда у Амура сбился прицел

С этими словами он поднялся, поскольку кофе в его чашке уже закончился. Прежде чем отправиться мыть посуду, он взглянул на отца. Тот с безучастным видом пил кофе, похоже, вообще не прислушиваясь к разговору. «Porca vacca! — выругался Джермано мысленно. — Что произошло?! И как мне поговорить с ним наедине?!»

Это, в самом деле, было нелегко. Николь, взбешенная словами Джермано, с грохотом отодвинула стул и умчалась в свою комнату. А Чиро, хмуро поглядывая на парня, произнес:

— Иногда ты бываешь невыносимо дерзким!

— Неужели? — приподнял Джермано бровь. — Если тебе так кажется, я могу извиниться за свою дерзость. Только говорить правду — это ни разу не дерзость, — ответил Джермано спокойно, с улыбкой, но внутри все вскипело. — Дерзость — это выходки Николь, — вдруг смело заявил он и, пока Чиро потерял способность говорить, решительно ретировался на кухню.

— Невио! Как ты позволяешь твоему сыну…

— А что неправильного он сказал? — прервал его Невио. — Или, может, Николь, которая высказывает мне что-то вроде «хорош хозяин: к нему гости приехали, а он по подружкам ходит» — это не дерзость? — сурово спросил Невио. Терпение лопнуло.

— Что?!

Невио молча встал из-за стола, не намереваясь удостаивать друга ответом.

— Невио, постой! — схватил его Чиро за локоть, вскакивая. — Она правда так тебе сказала?! Я за такое ремнем ее выпорю!

— Поздно, Чиро. Восемнадцать лет девчонке, — мрачно изрек Невио. — Лучше позаботься о том, чтобы сегодняшний праздник прошел хорошо.

— А что может быть не так? — со страхом спросил Чиро.

— Откуда я знаю? Она ведь собралась начать взрослую жизнь.

Чиро в замешательстве смотрел на Невио, хлопая глазами.

— Это просто капризы, уверяю тебя… — пробормотал он. Невио высвободил руку в намерении покинуть террасу, но Чиро остановил его: — Послушай, Невио, можем мы поговорить наедине? — понизил Чиро голос и выглянул, чтобы посмотреть, где пребывает Джермано. Тот поднимался по лестнице в свою комнату.

— Что еще случилось? — настороженно спросил Невио.

— Нет-нет, ничего не случилось! — поспешно заверил Чиро. — Послушай, как думаешь… — зашептал он. — Ничего, что я пригласил на праздник Марио с семьей и его сестру?

— Какая теперь разница, если ты уже пригласил?

— Я просто не мог с тобой посоветоваться! Ты вчера весь день отсутствовал! — с легким упреком сказал Чиро.

— Чиро, ты взрослый мужчина! Ты и сам прекрасно знаешь, что хорошо, а что плохо, — с иронией ответил Невио.

— Ты осуждаешь меня? — не своим голосом спросил Чиро.

— Нет, — бросил Невио. Ему вообще было плевать на все это.

****

Вечеринка протекала для Невио, как в тумане. Улыбаться родственникам и знакомым Чиро, поддерживать с ними светские беседы оказалось тяжким испытанием. Голова раскалывалась, в груди что-то мучительно болело, мозг окутала апатия, жизнь потеряла вкус и краски. А в довершение всего, когда ведущий предложил имениннице выбрать себе пару для танца, Николь вытащила танцевать его. Невио был возмущен, но, вынужденный сдержать свои чувства, поплелся с ней. Она откровенно прижалась к нему, буквально повиснув на его шее, а он с трудом боролся с яростным желанием грубо оттолкнуть ее да еще высказать что-нибудь нелицеприятное.

Догадываясь, что на этом Николь вряд ли остановится, раз уж вздумала с сегодняшнего дня взрослеть, Невио решил незаметно исчезнуть с вечеринки. К тому же очень хотелось найти в этом мире укромный уголок, спрятаться от всех и попробовать зализать раны. Они болели невыносимо.

Вечер уже набросил на городок сиреневое покрывало, когда Невио, поискав глазами сына, заметил его на летней террасе за разговором с какой-то девушкой.

— Джермано, можно тебя на мгновение? Простите, синьорина, — извинился Невио.

— Конечно, папа! — тут же направился к нему Джермано.

— Могу я попросить тебя кое о чем?

— Разумеется, — с готовностью ответил Джермано.

— Я хочу вернуться домой. Позаботься о наших гостях, пожалуйста.

— Папа, что случилось? На тебе с утра лица нет! Что произошло?! — схватил его Джермано за руку.

— Я немного устал …

— Ты не доверяешь мне? — упрекнул сын.

— Джермано, сейчас не время разговаривать… Потом я тебе расскажу. Я просто хочу уйти с этой вечеринки, я нехорошо себя чувствую.

— Но что с тобой? Ты заболел? — тревога все возрастала в глазах Джермано.

«Да. Страшно болит в груди. Там, где обычно бьется сердце…»

— Не знаю. Я посплю, и мне станет лучше, наверное…

— Папа… — протестующе начал Джермано.

— Чао, Джермано, — прервал его Невио и грустно улыбнулся. — Завтра я тебе все расскажу.

С этими словами он решительно развернулся и направился прочь из ресторана. До дома можно было дойти пешком минут за сорок пять, и Невио подумал, что такая прогулка, возможно, пойдет на пользу, как любое движение в состоянии стресса. Он брел вдоль дороги с поникшими плечами и опущенной головой, не замечая фантастического заката, который полыхал над морем. Ветер бил в лицо, пытаясь привести в чувство, но все попытки были тщетны: Невио не хотел приходить в чувство. Он, напротив, хотел забыться.