Когда убьют – тогда и приходите

После смерти жены Малиновский продиктовал дочери сдержанное письмо для новоявленного брата, который, видимо, тоже не горел желанием воссоединения семьи. Общение держалось на Наталье Марковне и после ее смерти прекратилось. Никто не поедет с Дальнего Востока в Ленинград, только чтобы встретиться с седьмой водой на киселе, ну а даже если вдруг… Да, брат, вот так я изменился. Годы никого не щадят. Прими меня, какой я есть.

Жена помнила его молодым, поэтому и поняла, что на снимке изображен не он, а брат увидит старика и поверит.

Только правильно говорят, что тайное всегда становится явным. Чем тщательнее ты скрываешь правду, тем щедрее становится судьба на случайности и совпадения.

Дочка Малиновского-Кравченко Саша поступила в медицинский, и на четвертом курсе ей сделал предложение Володя Ордынцев. С регистрацией медлили, потому что жить было негде – у него койка в общаге, у нее – однокомнатная квартира пополам с отцом.

Ребята собирались как-то дотянуть до выпуска и уехать по распределению, но тут вмешался местком. Иван Кузьмич долго стоял в очереди на жилье, но выбыл из нее после смерти жены и не роптал, не возмущался, ничего не требовал. Это была странность, пожалуй, побольше, чем первые две, но ее отнесли на счет деликатности его натуры.

А тут вдруг возник очень ответственный уникальный оборонный проект, и только Иван Кузьмич сумел выточить к нему уникальные детали, благодаря чему сделался героем дня, и его решили поощрить жилплощадью, только для этого Саше надо было срочно выйти замуж, потому что отец с дочерью в однокомнатной квартирке – это норма, а две семьи – в самом деле немножко тесновато.

Сказано – сделано. Дом как раз готовился к сдаче, и, чтобы успеть получить квартиру, следовало как-то обойти положенный месяц между подачей заявления и регистрацией.

И тут судьба сложилась крайне неблагоприятно. Саня уже собирала подношение для гинеколога, чтобы получить липовую справку о беременности, но Любовь Петровна попросила свою сестру быстренько зарегистрировать молодых.

У бедной Надежды Красильниковой был шанс избежать смерти, если бы она расписала ребят в тот же день, как и собиралась, но она пожалела, что ребята останутся без праздника, дала им талоны в магазин для новобрачных и назначила дату через три дня.

Отец, естественно, явился на бракосочетание единственной дочери и узнал в регистраторше девушку Надю, работавшую в офицерской столовой сто седьмой абвергруппы. Узнал, потому что в те годы она нравилась ему.

Девушка Надя тоже его узнала и не смогла это скрыть. Разволновалась, руки задрожали, она с трудом довела церемонию до конца, и Малиновский понял, что почти разоблачен.

Оставалось уповать только на то, что она тоже в годы войны работала на немцев, и, возможно, не захочет это афишировать.

Малиновский ускользнул с веселой молодежной свадьбы, встретил Красильникову после работы и предложил отойти поговорить.

Кажется, она действительно не собиралась никуда о нем сообщать, и Малиновский уже почти был готов отпустить Надежду восвояси, ведь когда-то он был влюблен в нее.

Но звериная осторожность взяла верх…

Малиновский не знал, что Красильникова успела позвонить сестре и сказать, что видела его, но тут судьба повернулась к нему лицом. Любовь Петровна, вероятно, испугалась за жизнь маленькой Кати и затаилась.

Несколько лет прошли в спокойствии, потом заболела и умерла Саша. Малиновский тяжело переживал потерю, сам чуть не умер и спасся только любовью к внуку. Мальчика он обожал, проводил с ним все свободное время и ради него допустить разоблачения никак не мог.

И судьба будто колебалась, то готова была изобличить врага, а то жалела мальчика, для которого станет тяжелейшей травмой узнать, что любимый дед – нацистский преступник и убийца.

В тот день Малиновский в прекрасном настроении поехал выполнять просьбу зятя – забрать чертежи у некоего Михальчука.

Сейчас Малиновский утверждает, что так и не узнал Мишу Михальчука. Якобы хозяин открыл ему, вдруг схватился за сердце, упал и умер.

В принципе, такое могло произойти. Бедный дядя Миша Самоделкин много лет пытался самостоятельно вычислить Малиновского и, когда внезапно увидел его на пороге своей квартиры, больное сердце от волнения дало сбой.

Малиновский же тихонько захлопнул дверь и ушел, будто его и не было, чтобы не попадать в поле зрения милиции, хотя если бы он сделал искусственное дыхание и вызвал «Скорую», Михальчука, возможно, удалось бы вернуть к жизни.

Снова хищник счастливо избежал ловушки, но не успел толком отдышаться, как судьба увлекла его в новый капкан. Ордынцев положил его к себе в отделение «прокапаться», и тут оказалось, что медсестрой здесь трудится не кто иная, как Любовь Красильникова.

Матерый разведчик допустил серьезный просчет, в свое время не выяснив, каким именно образом состоялась ускоренная регистрация брака дочери. Если бы он размотал всю блатную цепочку, то, естественно, никогда в жизни не сунулся бы к зятю в отделение.