Когда убивают футбол: игра по-русски

— Знала Екатерина Борисовна, что белые и кофейные тона ей шли, — Корначев повертел в руках одну из фотографий. — Кто эти люди, как ты думаешь, Виктор? Из всех мужиков я лично узнаю только нашего футбольного «Мефистофеля» и налогового генерала Линькова.

— Да, Эдуард Брониславович присутствует на многих фотографиях. Похоже, в Мюнхене они и познакомились. Что касается остальных господ, кое-кого нетрудно узнать. Вот этот мужчина в темном смокинге — Франц Беккенбауэр, знаменитый либеро Баварии, один из лучших игроков за всю историю футбола. Здесь они на каком-то официальном приеме. Эффектный блондин рядом с Ницковой — немецкий нападающий Юрген Клинсманн, бывший лидер их сборной. А через два человека от него, лучший друг нашего Пшеничного — Зепп Блаттер, президент ФИФА. Это они в паре столь удачно проводят разного рода жеребьевки.

— После которых, наши все равно проигрывают, — продемонстрировал и свою осведомленность Корначев.

В итоге просмотра в руках у Корначева оказался лишь единственный заинтересовавший их фотоснимок. На нем Ницкова была сфотографирована с букетом белых роз вместе с Серафимом Пшеничным и неким плотным господином со слащавой, как бы приклеенной улыбкой. Он был одет в легкую голубую рубашку, такого же цвета брюки. В левой руке незнакомец держал темную кожаную папку. Правой, с массивным золотым перстнем, фамильярно обнимал Екатерину, положив ладонь на ее просвечивающее сквозь ажурную ткань платья округлое бедро.

— Заметь, Витюша, — произнес следователь, — всего лишь на единственном фото из всей сочинской колоды запечатлена Ницкова с этими двумя мужчинами. «Мефистофель», конечно, известен всем, а вот личность второго надо бы поскорее установить.

— Похоже, я видел этого красавчика, — задумчиво сказал Тропников. — Лицо вроде бы знакомое, прическа, улыбка… А где видел — вспомнить не могу.

— Нам не вспоминать, искать его надо, — жестко возразил Корначев. — А по сему на днях полетишь в Сочи. Не спрашивать же нам, кто он, у господина Пшеничного? Пока явно рановато, плод еще не созрел.

35

Не без помощи госпожи Удачи тех двадцати минут, в течение которых эксперт-криминалист Людмила Титова разговаривала с тяжелораненым Виталием Костровым, хватило для составления фотороботов убийц Ницковой и Овчаренко.

Правда на это у Людмилы ушло почти девять часов — весь рабочий день. В течение этого времени на листе ватмана с помощью набора прозрачных слайдов, изображающих части человеческого лица — его контур, особенности волос, глаз, ушей, рта и прочих анатомических деталей, она смакетировала физиономии киллеров.

Для Людмилы, рисовавшей с детства, столь длительный процесс не составил особого труда. Скорее его можно было назвать удовольствием, сладким на десерт, после исследования чьих-то отпечатков пальцев на бутылках, оставшихся от криминальных застолий или следов обуви при расследовании многочисленных краж.

Наблюдавший за макетированием начальник кримлаборатории черноволосый и загорелый майор Казарян, неравнодушно относящийся к девушке и даже за ней приударявший, то и дело останавливался у стола Титовой. Фразы майора были коротки и шутливы. При всем желании поболтать со светловолосой блондинкой, ему не хотелось отвлекать ее от работы.

— Почему, уважаемая Людмила Михайловна, у того, что справа, один глаз ниже другого, а между ними отсутствует необходимый нос? — спрашивал Казарян.

Выслушав шутливый ответ о том, что нос сейчас возникнет, майор на время успокаивался, выходил в свой кабинет, чтобы вскоре появиться вновь.

— Симпатичные у тебя получаются ребята, — огорченно вздыхал он в следующий раз. — Этот, что брюнет, ну прямо настоящий Марчелло Мастроянни, а белобрысый за молодого Харатьяна сойдет. Учти, Людмила-джан, я уже ревную. А посему сходим в столовую, сегодня я угощаю.

После обеда, рассказав пару анекдотов, Казарян надолго исчез. Вначале его вызвало начальство, потом он уехал на какое-то происшествие. Появившись в кримотделе около шести, он незамедлительно направился к Титовой.

Девушка уже заканчивала работу, переведя изображение киллеров на экран компьютера. Оставались последние детали, кое-какие штрихи. Увлекшись, она не заметила, как майор возник у нее за спиной.

— Спасибо за труд, товарищ старший лейтенант, — официально, но проникновенно произнес Казарян.

Девушка, вздрогнув от неожиданности, повернулась к нему:

— Ох, Роман Ашотович! Как же вы меня испугали!

— Ты говоришь, я тебя испугал? — Казарян картинно прижал левую ладонь к сердцу. — Это ты меня, Люда-джан, испугала. Почему этот, что справа, брунет, как две капли воды на меня похож? Едва опубликуешь свои портреты, как ребята из МУРа, тот же Ромашкин, что за тобой приударяет, за мной придет. Мигом арестует, и останешься ты, женщина, без любимого начальника…

Уже к утру следующего дня было размножено несколько сотен экземпляров фотороботов убийц Екатерины Ницковой. Они появились на улицах столицы и всех подмосковных городов в многолюдных местах: на вокзалах, в аэропортах, на бензозаправках, у входов на рынки и стадионы.