Когда уйдешь

– Отпусти, Стас, пожалуйста… – она снова попыталась высвободить руку, только уже не с такой силой как в первый. Ей вообще стало казаться, что силы ее покидают и легкого мановения ветра было достаточно чтобы свалить ее с ног.

Но девочки засмеялись еще громче, а он стал сжимать ее запястье сильнее. Леля смотрела на парня снизу-вверх и видела каждый прыщ на его лице, каждую черную точку и слегла засаленные волосы, торчащие из-под кепки. Он не был красив, поэтому Соня никогда его не выбирала, но он мог смешить ее, отыгрываясь на девчонке, которую выбрал тот, которого выбрала она. А Стаса, очевидно, задевало, что у парня, которого выбрала его возлюбленная есть машина, а у него ее нет.

– Ты же уродка, Рослякова. – совершенно неожиданно сказала Виолетта и все на нее посмотрели. Леля впервые возвела к ней свои глаза, встретившись взглядом, который как будто плевал ей в лицо.

– Ну что ты, Виолетта? – немного опешив, сказал Стас, – Просто она мелкая и какая-то серая. Одевается еще как-то… Слушай, а ты не за своим дядей донашиваешь? Как ты говорила, он Хагрид, да?

Соня еще раз громко и звучно засмеялась, и Стас начал обдумывать какую бы ему еще отпустить шуточку, чтобы ее позабавить, но в этот момент случилось следующее. В ворота въехала машина и Леля уже по звуку знала, что это его «корона», хотя и стояла спиной. Колеса резко заскрипели, потом хлопнула дверь, и она услышала позади себя его голос. Голос Андрея…

– У тебя проблемы? – спросил он и Леля услышала в нем до сего момента непривычный холод и злость, даже в ее сне он с ней так не разговаривал. Когда она опустила глаза, то увидела, что ее руку больше никто не держит.

– Да нету у меня проблем… – Стас отошел на два шага назад, как будто хотел спрятаться в тени елей – Я же просто пошутил. Рослякова, скажи?

Он посмотрел на нее как будто хотел прочитать в глазах спасение, но Леля смотрела все так же пусто и равнодушного своими гигантскими глазами-мячиками. Андрей взял ее за плечи и всего лишь легонько оттолкнул в сторону, сказав, чтобы она шла в машину, но этого хватило чтобы упасть. И она продолжала сидеть на асфальте, наблюдая за развернувшейся сценой с еще большим равнодушием. При том, что внутри нее в это время бушевали ветра и штормы. Он приехал за ней. И не имело значения, что только, что было и что будет. Важнее всего то, что она очень скоро с ним поврет. Скорее, чем она думала.

– Смелый, да? – надвигался на парня Андрей.

– Да я же просто пошутил. – теперь он обращался уже к Виолетте и Сони, рядом с которыми, кажется, пытался спрятаться, – Я вообще-то староста…

В один миг лицо Стаса стало недоступно ее взору потому как оно спряталось за спиной Андрея, а уже в следующий он лежал ничком на траве в паре метров от Лели и из его носа хлестала кровь.

– Ты придурок! – запищала Соня и Леля перевела взгляд на нее. В лицах обоих девушек читался ужас.

– Я так сделаю с каждым.

Леля почувствовала, как Андрей приподнял ее на ноги, но не могла пошевелиться. Соня с безумными глазами сверлила ее взглядом, как будто не веря происходящему или прося ее что-нибудь сделать. Виолетта кажется собиралась открыть рот, но потом ее губы сомкнулись, и она отвернулась от них.

– Иди в машину, Леля. Все хорошо.

Держа ее за плечи, Андрей повел девочку в сторону автомобиля, а потом открыл дверь. Леля упала в мягкое кресло и увидела в зеркале заднего вида свои огромные пустые глаза цвета зеленого яблока.

– Ты в порядке? – спросил Андрей, заняв водительское место и Леля кивнула.

Машина заревела, и он, пристегнув девочку ремнем, быстро направил ее на дорогу, сильно выжав газ. Леля даже не успела посмотреть, что там со Стасом и прекратилась ли у него кровь. Какое-то время они ехали молча, оба собираясь со своими мыслями. Первым заговорил Андрей.

– Урод вонючий, – сказал он и Леля услышала в его голосе какую-то неописуемую злость, – еще раз он тебя тронет, Леля, я его убью. Клянусь.

– Не тронет. – тихо сказала она, почему-то уверенная в этом на все имеющиеся проценты.

Андрей положил руку ей на коленку и в этот раз от его прикосновения в ее кровь выбросился яд. Она закусила губу и уставилась в окно.

– Хорошо, что я приехал. Жалкий трус… Что ему было нужно от тебя? Это тот тип, с которым ты танцевала в тот вечер, Леля?

– Он самый…

Минута молчания.

– И что ему нужно было, Леля? Что он хотел?

– Ничего, просто шутил…

– Шутил, Леля?! Он тебя держал за руку, и я видел, что тебе это не по душе. А эти две стояли и смеялись. Что ему было нужно? Что он говорил?

Она глубоко вздохнула и прислушалась к биению своего сердца. Стучит ли оно еще? Он был так рядом с ней, ближе, чем в расстояние протянутой руки. И эта черта между ними была как палка о двух концах. Одна сторона вела в рай, другая в ад. Можно было прижаться к его груди, расплакаться, высвободить из себя терзающую ее боль и рассказать всю правду, от начала и до конца, посмотреть за его реакцией и если он не оттолкнет ее, то остаться с ним навсегда, либо же оттолкнуть его первой без попытки что-то изменить.