Когда уйдешь

Она нырнула под арку и застыла. Андрей стоял под фонарем склонив голову вниз. Стоял как в ту ночь, такой же грустный или очень задумчивый. Высокий, но с мальчишеским лицом, вывернутой рубашкой, густыми темными бровями, нахмурившимися так словно его кто-то обидел. Ей даже стало его жаль. Он был старше ее почти на три года и выглядел рядом с ней скорее, как старший брат, но вдруг она посмотрела на него совсем иначе, ни как на парня, у которого уже есть машина, который, вероятнее всего, умнее и сильнее ее во всех смыслах, а как на обычного грустного мальчика, которого хотелось приласкать и пожалеть. Выдохнув, она стала двигаться к нему по темноте, пока не вышла на свет фонаря. Единственного, но такого яркого.

Андрей поднял на нее глаза и улыбнулся.

– Ты все еще здесь? – спросила она.

– Очевидно же.

– Почему не уехал? Я не видела твоего сообщения…

– На самом деле, я был готов ждать всю ночь.

Ей хотелось обозвать его дураком и потребовать объяснений почему он не написал заранее, что приедет, но вместо этого она спросила:

– А что ты делал? Просто стоял и смотрел себе под ноги?

– Я считал спички и окурки под твоими окнами. Знаешь, их тут так много.

– Ты такой дурак! – не выдержав фыркнула она.

– Ну есть такое.

Он улыбнулся и хоть глаза его светились он все еще выглядел грустным. Леля подошла ближе.

– Классная футболка – сказал он, – Знаешь, по размеру она больше подходит мне.

– Я выскочила в чем была сразу как увидела, что ты здесь.

Он улыбнулся еще шире, выпрямив плечи вперед.

– А что ты сказала родителям?

– Ничего. Они спят.

– А если проснуться?

– Не проснуться. Они устали… после работы. Сегодня можем постоять сколько угодно.

– Аха, Леля ты серьезно?

– А что смешного?!

Она сделала навстречу еще два шага. Теперь их разделяло только расстояние протянутой руки. Она с надеждой посмотрела на его в закатанных рукавах. Прошлая рубашка была мягкой и приятной на ощупь. Интересно какая эта?

– Просто, Леля, ты забавная. Первое, что я в тебе нашел – это то, что за тобой интересно наблюдать.

– Ты о чем?

Она внимательно посмотрела ему в глаза и поймала себя на мысли, что не смущается его взгляда, как будто знала этого человека всю жизнь. Словно он с самого начала был для нее очень близким и родным, почти как брат.

– О том, чего ты не помнишь, а я не могу забывать. Ты очень усердно пыталась открыть бутылку вина своими зубками. Если честно, я тебя недооценил. Думал, ничего у тебя не получится. А оно вон как. Но я даже рад, что все так получилось…

– О нет… Ты все про тот вечер…

– Аха, не обижайся, ты была очень милая и тогда, и потом. Если не хочешь я не буду рассказывать тебе подробности. Но я рад, что ты набралась, а во мне слишком много, пожалуй, иногда даже лишнего благородства. Если бы не эти два фактора, я бы никогда не узнал, что такое любовь…

Мотылек пролетел над их головами, пролепетав шустрыми мохнатыми крылышками. Кажется, на вокзал приехал поезд и со свистом остановился. В остальном ночь осталась безмолвной и беспечной, как ранимая детская душа. И эти двое в этот момент такие уязвимые, такие юные и от счастья их разделяет всего одно касание.

Но смелости в нем больше не было, он отдал ее всю ей, девочке в огромной растянутой футболке с изображением разъяренного медведя. Ветер играл ее влажными волосами, разнося по воздуху малиновый аромат шампуня. Она сама обняла его, прижавшись своим телом к его груди. Но Андрей по-прежнему не прикасался к ней.

– Почему ты не хочешь меня обнять? – взмолилась она и из ее глаз побежали горячие слезы.

– Я боюсь, что ты растворишься у меня на глазах или опять убежишь. А может я просто проснусь и это все окажется сном.

– Я не убегу больше, обещаю! Клянусь! – в этот момент она и правда верила в свои слова. Верила, как в единственную непреложную клятву, которую могла бы дать.

– Аха, Леля. Я не могу.

Она отпрянула от него с вызовом посмотрела в карие глаза. Ей было плевать, что он о ней подумает. Она перестала фильтровать свою речь.

– Ты придурок?! Если ты сейчас не обнимешь меня, клянусь, я тебе вмажу похлеще, чем в прошлый раз, родная мать не узнает. А потом знаешь, что? Я все ровно никуда не денусь! Понятно тебе, тупая башка?!

Он посмеялся прикрыв лицо ладонью. Леля уже хотела осуществить обещанное, но он вовремя опередил ее, схватив за талию и притянул к себе.

– Это рай… – прошептал он ей над макушкой и погладил мокрые волосы, походившие ей до поясницы.

– Да…

Сразу стало так тепло, спокойно. Больше ничего не требовалось. И больше ничего не существовало. Только он, она, машина, на которую они облокотились и фонарь над их головами. Ну да, а еще мотыльки.

– О чем ты думаешь, Леля, скажи мне? – он убрал прядь ее волос за немного торчащее ухо и погладил по шеи.

– Я хочу умереть… – это была чистая правда, и самая повторяющаяся мысль в ее голове только в этот раз она имела совершенно другое значение. Пропасть, возле которой она сейчас стояла и в любой момент могла упасть, была пропастью в рай.

– Если ты умрешь, я тоже умру.