Когда умолкает кукушка

– Ты и ворона не ловил.

– Попробовал бы, только я тут птиц давно не видел.

– Да, – согласилась Алена. – В лесу они хотя бы пели, а здесь уже ни одной не найдешь.

Тут ее отозвала в сторону Бабушка. Вытянув из рукава лифчик с внушительными чашечками, она торжественно вручила его Алене. Еще она сняла с шеи свой драгоценный медальон на цепочке. Открыла крышечку, поддела ногтем фотографию и сунула ее в карман широкой юбки, а само украшение протянула девушке.

– Посмотри, он закрывается. Может быть, ты сможешь набрать туда… мертвой воды? Капельку?

Алена провела пальцем по объемным розочкам, по виду напоминавшим финифть, на потертой крышке. Нащупала сбоку крошечный выступ и открыла медальон. Места там оказалось немного, углубление для фотографии – да и только.

– Но сколько сюда поместится воды? – подумала она вслух.

– Капелька. Капельки ведь хватит.

– Хватит для чего?

Бабушка отвела взгляд.

– Вы окончательно уверились в том, что среди живых вас уже нет, и решили разрубить этот узел? – догадалась Алена.

Та кивнула.

– Но послушайте… – девушка сжала в руке старинное украшение. Отговаривать было бесполезно, и она сказала правду:

– Но я боюсь трогать мертвую воду. Что если она сразу подействует и вниз я уже не слезу? Что если я упаду и умру прямо там?

Надежда растерялась. Ей это явно не приходило в голову.

– Думаешь, наружно вода тоже… – она запнулась. – Ну смотри.

Алена кивнула.

– Вначале я должна принести живой воды Лизе и Сергею. А там поглядим.

Напихав за пазуху тряпок, девушка снова полезла на скалу. Живая вода – или самовнушение – делала свое дело, в этот раз подъем давался ей быстрее и легче. Пустой медальон она все же повесила себе на шею. Он был легким, теплым.

Сколько лет носила его на своей груди Надежда? Чей портрет она хранила там? Наверняка это был человек, очень важный для нее, иначе она не смогла бы пронести медальон через Эту Границу. Чью фотографию она достала и спрятала сейчас? Помнит ли она этого человека, если забыла все? И ждет ли он ее за этой чертой?

Медальон олицетворял любовь, пронесенную через жизнь, и невольно Алена позавидовала Надежде.

Тем временем солнце скрылось за тяжелыми, сизыми облаками. Белая вершина тоже сменила свою кокетливую кружевную наколку на плащ-палатку, пошитую из серой тучи. Из нее посыпалась колючая крупа. Море стало темным, грозным.

– Хорошо, что холода мы уже не ощущаем, – пробормотала Алена. Однако веселого было мало.

Добравшись до источника, она еще раз взглянула на росток кипариса, вытряхнула на землю тряпки и принялась смачивать их в живой воде и засовывать за пазуху.

Когда тряпки кончились, Алена взяла в руки медальон. Конечно, он не был герметичным, он предназначался лишь для того, чтобы хранить портрет и, может быть, локон возлюбленной. Если и удастся со всеми предосторожностями набрать туда мертвой воды и не замочить пальцев, как слезть с ним? Поколебавшись, девушка вновь надела его на шею и пустилась в обратный путь.

На вопросительный взгляд Надежды Алена только качнула головой. Та со вздохом отвернулась.

А воды на этот раз оказалось достаточно. Волнуясь, Алена выжала из податливого поролона несколько капель в полураскрытые Лизины губы. Еще немного ожидания, снова громкий вдох – и вдруг девочка села, не открывая глаз.

– Лиза, Лиза, – звали ее.

Она помотала головой.

– Далеко… я была далеко.

– Вернись, – попросил Шаман. – Расскажи.

И вот она открыла глаза.

Не узнавая, оглядела Алену, Надежду и Лорда. На волке ее взгляд тоже не остановился. Сергей – вот кого она искала.

– Здравствуй, – просияла она. – Почему ты лежишь?

– Я не могу шевельнуться. Но это неважно. Сейчас мне дадут воды, и может быть…

– Воды? Дайте же ему воды!

Лиза вскочила, как будто ее долгий сон был самым обычным ночным отдыхом, и подбежала к нему. Не стесняясь, погладила непослушные вихры. Федор с Аленой переглянулись. Лорд нашел руку Надежды и сжал ее.

– Мне снилось, как ты нес меня. Ты и правда ведь нес меня на руках, я знаю. Дайте, дайте ему воды, – обернулась девочка. – Пожалуйста!

Улыбаясь, Алена опустилась на колени рядом с Сергеем и выжала ему в рот капля за каплей влагу из его собственной рубашки.

Ничего не произошло.

– Оботри, – шепнул Шаман.

Она сделала и это. Трясущимися руками снова и снова прижимала мокрую тряпку к голому торсу, рукам, разгоряченному лицу. Все, что он смог, – это покачать головой.

– Факир был пьян, и фокус не удался, – выдавил наконец Сергей, криво улыбаясь.

И вдруг он вспомнил.

– Федор! – позвал он. – Ты знаешь, как меня зовут. И ты знаешь, что со мной произошло! Ты знаешь, ты должен рассказать.

– Знаешь? – вскинулась Лиза. – Знаешь, да? Говори!

Все взоры обратились к Федору. Он вышел вперед.

– Вот все, что я знаю, Серег, – сказал он негромко. – Видел тебя в больнице. Ты был без сознания, в коме. Травма головного мозга.

Надежда прерывисто вздохнула.

– Значит, я умер, – проговорил Шаман задумчиво.

– Нет! – вскрикнула Лиза.

– Ну что поделаешь, – обратился он к ней. – Все мы идем именно туда, но кто-то добирается раньше…

– Нет, – решительно повторила девочка. – Не умер. Ты будешь жить.

– Лиза…