Когда упадут звёзды

Я выдернул большую половину растительности в поле и незатейливо перевязал свой букет проволокой. Я вновь почувствовал себя неопытным пятнадцатилетним юнцом.

– Мои букеты из диких цветов – ведь твои любимые.

– Были раньше, да, – сказала мне она. – Теперь мои любимые цветы – это те, что мне дарит только Ноа.

Я могу это пережить. Гораздо счастливее живется, когда твой главный соперник – четырехлетний ребенок, а не подлый и хитрый тридцатилетний ковбой, вбивший себе в голову, что он все еще может с тобой конкурировать. Я уже уговорил себя больше не думать о Броуди. Я сильно мучился каждый раз, когда вспоминал о нем, потому что в голове то и дело всплывали непрошеные картины, где Лила и Броуди были вместе. Это действительно сводило меня с ума.

Так что я с трудом, но все же выбросил Броуди из своей головы – ему здесь точно не место – и последовал прямо в дом за Лилой.

Ноа нашелся на ярко-желтой кухне, рядом с небольшим островком. Чтобы дотянуться до высокой гранитной поверхности стола, он встал на свой специальный табурет. Мальчик широко улыбнулся мне во весь рот:

– Привет, дядя Джуд! Ты принес мне подарок?

– Люди не обязаны всегда приносить подарки, когда приходят к тебе в гости, – пробормотала Лила. – Даже если их и не приглашали.

Я проигнорировал ее очередную колкость и сосредоточил все свое внимание на Ноа, своем главном и единственном союзнике. Он уже давно был на моей стороне, и я не прочь пустить в ход маленькие подкупы и взятки, чтобы все и дальше так же оставалось.

– Конечно, принес. Но его можно будет есть только после ужина!

Он спрыгнул с маленького табурета, взял у меня из рук пластиковый пакет, быстренько открыл и с нетерпением посмотрел внутрь. Его лицо ярко засветилось от радости.

– Мороженое!

– Что может быть романтичнее настоящего диабета, – сказала Лила. Она в это время наполняла банки водой, чтобы поставить в них мои цветы. – Хватит уже постоянно подкупать нас сахаром.

Романтичнее?

Я мило ухмыльнулся:

– Так мои взятки все-таки работают?

– Нет!

Она стояла сейчас спиной ко мне, и я не видел ее лица, но это «нет» было очень похоже на хорошее «да». Она разместила все цветы в трех банках на подоконнике. Я слегка пододвинул ее в сторону и открыл кран с водой.

– Тогда мне придется применить совсем другую тактику.

Я вымыл хорошо руки в массивной кухонной раковине. Из окна открывался прекрасный вид на сад Лилы, окрашенный в мягкие бронзовые тона последними лучами вечернего уходящего солнца. Цветы и другие растения там пышно цвели. Лила – прирожденный садовод. За маленьким садом стоял большой дуб, на одной из ветвей которого висели милые качели из покрышки, а прямо рядом с дубом стояли деревянная горка и небольшой сарай. Я вытер вымытые руки кухонным полотенцем и повернулся к Ноа и Лиле.

– Чувствуй себя прямо как дома.

– Обязательно. – Я потер ладони. – Где мое тесто?

– Ты пришел к нам без приглашения, так что ты сегодня будешь просто смотреть.

– Могу с тобой немного поделиться. – Ноа отщипнул от своего куска теста маленький пятисантиметровый комочек и положил его прямо передо мной.

– Спасибо, малыш, ты очень щедр. Спорим, что я сделаю из этого кусочка пиццу диаметром примерно в двадцать пять сантиметров? – Для наглядности я показал ему размер пиццы своими руками.

Ноа смерил мое тесто недоверчивым взглядом.

– Как? – заинтересованно спросил он у меня.

– Магия! – Я быстро утащил у Лилы ее кусок теста и стал уверенными движениями месить его на припыленной мукой поверхности.

– Эй! – Лила шлепнула меня по руке и совершила неудачную попытку вернуть утраченное, но я мягко оттолкнул ее руки.

– Уйди, Минни Маус. Тебе ведь очень нравится смотреть, как я работаю с тестом. Как мои крупные ладони мягко месят его, а мои мускулы при этом напрягаются…

– Перестань! – громко засмеялась она. – Серьезно, хватит!

Ноа сейчас был слишком занят тем, что с удовольствием колотил свой кусок теста скалкой, чтобы обратить внимание на наши глупые разговоры.

– Твоя мама ведь научила тебя, как правильно нужно растягивать тесто? – поинтересовался я у Ноа, после того как придал своему кусочку форму небольшого диска.

Он отрицательно покачал головой:

– А ты меня научишь?

– Конечно. Главное – это правильное вращение.

– Хватит уже выделываться, – сказала Лила, внимательно наблюдая за тем, как я подкидываю тесто в воздух, придавая ему вращение, и ловлю его большими кулаками.

Она вновь смеется. Как же я счастлив снова услышать ее смех. Как же это, черт возьми, потрясающе – приносить ей только радость, а не печаль.

Такой я всегда и представлял нашу дальнейшую совместную жизнь. Полной радости, смеха и любви.