Когда упадут звёзды

Я искоса взглянул на него. Кажется, Риз был настроен серьезно, но эта его идея с парной программой все еще вызывает у меня сомнения.

– Даже если это так, не факт, что мы с тобой окажемся там вместе. Тут уж как получится.

– С тобой или без тебя, так или иначе, я точно пойду в морпехи. Но все же, может, попробуем парную программу? Кое-что я уже разузнал: мы с тобой точно попадем в тренировочный лагерь вместе, а так как наши фамилии стоят очень близко друг к другу по алфавиту, есть большая вероятность того, что мы попадем в один взвод. А подписать контракт можно уже после этого, чтобы как следует обговорить все нужные нам условия в письменном виде.

Меня сильно впечатлили знания Риза. Похоже, он действительно немного изучал этот вопрос.

– Так ты все же не против? – спросил он меня.

Я не знал, что ответить сейчас Ризу. У меня и в мыслях не было отправляться на службу вместе с другом. Сколько себя помню, я всегда мечтал стать морпехом, и все мои знакомые давно и четко об этом знают. Я погрузился в небольшое молчание. Пока я размышлял о том, что сказать другу в ответ, мы повернули на неровную грунтовую дорогу, обрамленную колючим кустарником. Поблизости не было видно ни одного нормального дерева, так что от палящих солнечных лучей нас совсем ничего не спасало. Поэтому здесь всегда казалось как будто бы жарче, чем в других частях нашего города.

Риз живет в трейлере на небольшом участке, где не растет ничего, кроме редких пучков низкой травы. Его мама работает барменшей в баре «У дороги» на трассе. Они живут вдвоем. Раньше Риз часто любил сочинять, что они ездят в отпуск на море всей семьей, на деле же он просто ездил в Галвестон в гости к своему отцу. Но подозреваю, что отец Риза не особо был рад его компании, потому что в восьмом классе он совсем перестал с ним видеться.

– Раз уж тебе так и правда хочется… В любом случае я никак не смогу тебе в этом помешать, – наконец сказал я, когда мы подъехали к его трейлеру. За все те годы, что я дружу с Ризом, он еще ни разу не позвал меня к себе в гости. Думаю, он стесняется, хотя в этом нет его прямой вины. И вообще, я никогда бы не стал относиться к нему по-другому из-за того, сколько у него денег и где именно он живет.

Броуди терпеть не может этот район. Пару месяцев назад он поссорился с соседом Риза, держащим охотничьих собак в клетках возле своего ужасного дома. Когда Броуди прямо сказал ему о том, что это жестоко и бесчеловечно, этот мужик погнался за ним с ружьем. Он утверждал, что имеет полное право застрелить Броуди за то, что тот незаконно проник на его личную территорию. В течение нескольких недель Броуди только и делал, что говорил мне об этих собаках, пока в один прекрасный день я не заметил, что резко пропали и клетки, и собаки. Хм, это было странно.

– Все равно, еще раз подумай хорошенько, – посоветовал я Ризу.

– А тебе это зачем? – спросил он, вдруг повернув ко мне голову. – Скажи, почему ты так на этом зациклен? Просто, знаешь, чувак, если посмотреть на тебя со стороны, твоя жизнь – это просто сказка.

Я окинул взглядом старое корыто, припаркованное возле соседского дома. Терраса вся прогибалась под тяжестью кучи хлама: старый диван, столы без ножек, ржавые и неработающие бытовые приборы. И зачем им нужна стиральная машина и морозильная камера на крыльце?

– Во мне всегда было чувство долга, – ответил я на вопрос Риза. – Сколько себя помню, я всегда отчетливо знал, что должен это сделать. Мне кажется, в этом мое жизненное предназначение: защищать людей, которых я очень люблю. – Это прозвучало слащаво, но что тут поделаешь, я сказал Ризу чистую правду.

– Я тебя очень уважаю. Но у каждого есть свое мнение и свои собственные причины для того, чтобы пойти на эту службу.

– Я и не говорю, что твои причины менее важны.

– Дружище, ты явно на это мне намекнул.

Неправда. Он говорил только всякую чепуху про девчонок, а по факту так ничего мне и не объяснил, так что я совсем не понял, откуда взялась его претензия.

– Ну так почему ты хочешь пойти в армию? – снова спросил я его.

С минуту он тихо молчал, разглядывая сквозь лобовое стекло свой трейлер горчичного цвета с коричневой отделкой.

Когда я уже потерял надежду на то, что получу от него нормальный ответ, он вдруг признался:

– Мне просто хочется какой-то определенности в своей пустой жизни. У меня нет ни денег, ни хороших оценок, для того чтобы поступить в любой колледж, а едва сводить концы с концами, работая на заводе или на стройке, я не хочу. Так я точно ничего в жизни не добьюсь. Я хочу, чтобы у меня была хоть какая-то цель, понимаешь?

В этот миг я увидел его совсем новыми глазами. В школе Риз считался глупышом-балагуром, и многие, так же, как и я до этого момента, не воспринимали его всерьез.

– Да. Да, я тебя понимаю.

Он кивнул и потянулся к дверной ручке моей машины.

– Я подожду до твоего дня рождения, и, если ты не передумаешь, мы пойдем вместе, – пообещал я.