Когда в душе живёт тьма (СИ)

Услышав знакомый голос, я замерла и медленно подняла свой взгляд. Комуи стоял в нескольких метрах от меня. Измученный и невероятно уставший он с тревогой смотрел в мои глаза так будто я стою на краю обрыва намереваясь прыгнуть. По моим щекам покатились слёзы, которых я уже не чувствовала. Он не стал ничего спрашивать. Всё было ясно без слов. Приказав прекратить поиски Аллена, брат подошёл ко мне и просто обнял за плечи у всех на глазах. Его руки дрожали, но он не пытался это скрыть.

- Прости, брат, прости… – только и твердила я, прижимаясь к нему. – Я такая дура. Как я могла так с тобой поступить?! Я причинила тебе столько боли. Прости…

- Всё в порядке, Линали, – сказал он, пытаясь меня успокоить. – Ты дома и это главное.

- Дома…

По-прежнему называешь клетку домом, братик…

- Я же говорил что он предатель.

Моментально прекратив рыдать, я осторожно отстранилась от брата и огляделась в поисках того, кто бросил эту, режущую мне слух, фразу. И почему-то я не удивилась, что этим неудачником оказался Чаоджи. Находясь в окружении своих товарищей неподалёку от нас он, похоже, не заметил моего присутствия, а может, ему было всё равно.

- Нужно было намного раньше лишить его звания экзорциста, – продолжал тараторить Чаоджи.

Ярость обуяла меня настолько, что я даже не успела понять, как пробралась сквозь толпу и, оказавшись лицом к лицу, со всей силы влепила ему пощёчину. Все замерли.

- Заткнись, ублюдок! – прокричала я, а он, растерявшись, ошарашенно уставился на меня. – Ещё раз назовёшь его предателем, и я точно лишу тебя последних мозгов!

Ко мне вдруг подбежал Лави, но увидев моё перекошенное от гнева лицо последовал примеру остальных и встал как вкопанный.

- Ты, похоже, здесь единственная кто так не считает, – потирая щёку, осмелился ответить Чаоджи. – Кто он тогда, по-твоему, если не предатель? Кто в таком случае убил инспектора Линка?

О, Боже… Линк… я даже не спросила об этом у Четырнадцатого.

Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Затем неожиданно для себя схватила его за ворот и, испепеляя ненавистным взглядом, ответила:

- Послушай меня внимательно, Чаоджи. Аллен – не предатель! И никогда им не был! Он всегда думал о других и никогда – о себе! Самоотверженный и добрый, несмотря на то, что весь мир постоянно был против него. – Я отпустила его и продолжила более спокойным тоном: – Аллен улыбался даже тогда, когда это казалось абсолютно неуместным, но, чёрт побери, смотря на эту его улыбку, я чувствовала, как меня переполняет надежда, как она придаёт сил.

Ну почему я говорю так, будто его уже нет в живых?!

В этот раз Чаоджи промолчал, явно не зная, что тут можно сказать. Лави положил свою руку мне на плечо, надеясь привести меня в чувство.

- Линали, хватит, успокойся, – начал он.

- Нет, я ещё не закончила, Лави! – скинув его руку с плеча, процедила я сквозь зубы и снова обратилась к Чаоджи: – В следующий раз, если рискнёшь назвать Аллена предателем, вспомни, кто не единожды спасал тебе жизнь. Благодаря кому ты не сдох ещё в Ковчеге.

С этими словами я резко развернулась и, проигнорировав с ужасом смотрящих на меня Лави и брата, убежала как можно дальше ото всех.

***

Прошла неделя. Все силы были брошены на поимку Аллена, но до сих пор никто так и не вышел на его след. Из-за случившегося весь Ватикан был, мягко говоря, в замешательстве. А внезапное исчезновение того самого Кардинала выводило всех из колеи. В существование Апокрифа они, конечно, упрямо отказывались верить. Меня же не раз допрашивали, но пока мне каким-то чудесным образом удавалось выходить сухой из воды, не без помощи брата, конечно. Через пару дней после побега «Аллена» прошли похороны Линка, причём он был в закрытом гробу. Возможно, поэтому мне на протяжении всей погребальной церемонии казалось, что Линк сейчас непременно подойдёт к Рувилье и начнёт докладывать о передвижениях Аллена. Тогда я начала нервно хихикать и Лави пришлось быстро увести меня оттуда.

Незадолго до того как выяснилось, что судьба подкинула мне ещё один «подарок», меня, Лави и Канду отправили на миссию в Рим. Все врата Ковчега, естественно, закрылись, так что пришлось добираться по старинке на поезде. Лави и Комуи в силу моего психологического состояния уговаривали меня никуда не ехать, но я не стала их слушать. Не то чтобы я вела себя неадекватно, скорее ненормально. Я вообще не разговаривала, тем более не улыбалась. С каждым днём я просто всё сильнее замыкалась в себе и ничего не могла с этим поделать.

Со временем моё поведение вывело из себя даже Канду. Хотя на то были довольно веские причины. Инстинкт самосохранения у меня будто бы отключился, поэтому столкнувшись на миссии с Акумами я, как говорится, лезла на рожон. Вместо того чтобы соблюдать осторожность я намеренно подвергала себя смертельной опасности и избегала гибели в самый последний момент.