Когда в душе живёт тьма (СИ)

- То есть Вы хотите сказать, что моя сестра была беременна?! – не в силах поверить в это переспорил брат каким-то надтреснутым голосом.

- Срок примерно шесть-семь недель, – только и добавила она. – Возможно, Линали и сама об этом не знала хотя не факт.

Я заглянула в дверной проём. Невооружённым глазом было видно, как Комуи тратит все силы только на то чтобы держать себя в руках. Матрона, видя это, положила свою руку ему на плечо и, не обращая внимания на присутствие Рувилье, с искренним сочувствием продолжила:

- Комуи, наверняка ещё ничего сказать нельзя, но состояние её здоровья, женского здоровья, оставляет желать лучшего. – Брат растерянно замотал головой и вопросительно посмотрел на неё. – Такой исход в случае Линали был неизбежным. Она постоянно подвергается сильным стрессам, волнениям, физическим нагрузкам, а ранения, полученные ею за все эти годы, наложили свой отпечаток. – Матрона поджала губы как бы сомневаясь, стоит ли ему вообще знать об этом. – В общем, я хочу сказать, что все эти факторы в совокупности привели сначала к смерти плода, а затем и к выкидышу. Ей ещё повезло, что произошёл самопроизвольный выкидыш, иначе мы могли бы потерять и её.

Брат смотрел на Матрону невидящим взором и не мог произнести ни слова. Его руки дрожали, а губы то смыкались, то размыкались. Эта новость нанесла удар, который ему ещё ни разу не приходилось на себя принимать. Казалось, Комуи сейчас расплачется как ребёнок и будет долго проклинать всё и вся, возможно, даже Аллена, но этого не произошло.

- Ну, сейчас то её жизни ничего не угрожает? – равнодушно тоном спросил Рувилье.

- Думаю, нет, но ей понадобится немало времени, чтобы прийти в норму, особенно в психологическом плане, – сдержанно пояснила Матрона.

- Хм, в таком случае считаю, что вопрос исчерпан, – заведя руки за спину, сказал Рувилье. – Меня волнует только её боеспособность.

Комуи едва не перекосило от гнева, как, в принципе, и Матрону, но Рувилье этого не увидел. Уверенно зашагав прочь, он скрылся за ближайшим поворотом. Брат вдруг подошёл к окну, приложился лбом к стеклу и прикрыл глаза, а когда Матрона попыталась что-то сказать, Комуи резко выпрямился, похоже, вспомнив, что он здесь не один. Оправдываясь работой, брат хотел было уйти, но Матрона, взяв Комуи под руку сказала, что в таком состоянии ни о какой работе речи идти не может и она лично проводит его до комнаты, чтобы тот хоть немного поспал. Ему ничего не оставалось кроме как согласиться.

Я же оставаясь сидеть на холодном полу, обхватила руками колени и уткнулась в них лицом. Мне не хотелось ни двигаться, ни плакать, ни думать. Хотелось только одного – исчезнуть.

***

Когда выяснилось, что я пришла в себя, Лави буквально не отходил от меня ни на шаг. В другой раз я бы жутко раздражалась по этому поводу, но сейчас мне было всё равно. Он смотрел на меня таким взглядом, будто я умираю у него на глазах. Хотя может так оно и было ведь выглядела я, мягко говоря, плохо: бледная кожа; сухие обескровленные губы; тёмные мешки под глазами; осунувшееся лицо и слишком заметно выступающие ключицы делали похожей меня если не на покойника, то на призрака уж точно.

Спустя два дня, когда Лави уснул в кресле рядом с моей больничной койкой, где я большую часть времени лежала пластом, мой измождённый мозг заставил меня подняться и куда-то пойти. На дворе стояла глубокая ночь, так что никто не заметил, как я слоняюсь по коридорам больничного крыла в одной больничной сорочке и тапочках.

«…Аллен, ну почему всё вокруг пытается разлучить нас? Почему судьба постоянно нас испытывает…»

Я не поняла, как оказалась на крыше. Ноги сами привели меня туда.

«…я и сам задаю себе этот вопрос…»

Открыв дверь я, медленно ступая по заснеженному полу, направилась к краю. Ледяные порывы ветра пробирали до самых костей, но это меня не останавливало.

«…Аллен, что бы ни произошло, я всегда буду на твоей стороне…»

Будучи абсолютно опустошённой, я не понимала, что и зачем делаю. Я просто шла вперёд.

«…я удивляюсь, как ты можешь любить такого неудачника…»

Оказавшись у самого края, я поднялась на невысокие каменные перила и стала всматриваться в ночное звёздное небо.

«…что же ты нашла во мне такого, в седом мальчишке со шрамом, который озабочен тем, чтобы спасать души Акум и людей…»

Я вдруг заулыбалась, как маленькая девчонка, затем расхохоталась, как сумасшедшая, но вскоре этот хохот превратился в истошный плач.

«…знаешь, вот уже который день я просыпаюсь с надеждой что, возможно, именно сегодня Аллен вернётся, а от Четырнадцатого останутся лишь воспоминания, о которых я постараюсь забыть как о страшном сне…»

Посмотрев вниз, я подумала, что будет, если я прыгну и при этом не активирую Чистую силу. Может стоит проверить. Может тогда мне станет чуточку легче.

- Линали!

Я обернулась и увидела Лави. Он, не теряя ни секунды, резко схватил меня за руку и дёрнул на себя. Я потеряла равновесие и, спрыгнув с перил, оказалась в его объятиях.

- Ты что делаешь, дура?! – прокричал Лави как можно крепче прижимая меня к себе. – Я ведь мог не успеть.