Когда Венера смеется

Когда мы достигли конца Крутой аллеи, кипарисовые деревья по обе стороны сделались тоньше, и перед нами открылось широкое пространство, где тени рассеялись под лунным светом и мерцанием огня в домах, видневшихся выше. Я уже мог разглядеть часть крыши собственного дома, что заставило меня одновременно приободриться и почувствовать неуверенность. Приятно оказаться так близко от безопасного места; тревожно, потому что боги подчас с ужасающей иронией способны оборвать нить человеческой судьбы. Мы достигли почти самого края тропы, но вокруг по-прежнему было достаточно темных мест, в которых могло притаиться любое количество наемных убийц. Я напрягся и стал вглядываться в пятна темноты.

Наконец мы вышли с Крутой аллеи на мощеную улицу, будучи всего в нескольких кварталах от дома. Путь по обе стороны от нас был свободен. Улица была тихой и пустынной. С верхнего этажа ближайшего дома до нас доносилось негромкое пение женщины, убаюкивавшей ребенка. Все было спокойно.

— Пожалуй, теперь нам нужно устроить засаду, — прошептал я на ухо Белбону после того, как восстановил дыхание, потому что теперь я слышал, как приближаются шаги нашего преследователя. — Если кто-то за нами следит, я хотел бы взглянуть на него.

Мы спрятались в тень и притаились.

Шаги все ближе; преследователь вот-вот должен поравняться с нашей засадой и возникнуть в лунном свете.

И тут Белбон стал открывать рот, морща лицо. Я напрягся, ожидая, что сейчас произойдет.

Белбон чихнул.

Слабо чихнул, потому что старался сделать все, чтобы подавить щекотание в носу, но в ночной тишине оно прозвучало подобно грому. Шаги замерли. Я уставился в темноту, но смог различить лишь неясный мужской силуэт, маячивший на фоне более светлых теней. Казалось, со своего места мужчина внимательно вглядывается прямо мне в лицо, пытаясь определить, откуда донеслось чиханье. Мгновение спустя он исчез, и я услышал шаги, убегавшие вниз по Крутой аллее.

Белбон зашевелился.

— Побежим за ним, хозяин?

— Нет. Он моложе нас и, должно быть, намного быстрее.

— Откуда ты знаешь?

— Ты слышал, чтобы он тяжело дышал?

— Нет.

— Вот именно. И я не слышал, а он был достаточно близко, чтобы мы могли определить, запыхался он или нет. У него сильные легкие.

Белбон опустил голову, расстроенный.

— Хозяин, прости, что я чихнул.

— Есть вещи, которые не по силам остановить даже богам. Может, это и к лучшему.

— Ты действительно думаешь, он преследовал нас?

— Не знаю. Но он напугал нас, верно?

— А мы напугали его!

— Так что мы квиты, и на этом конец, — сказал я, чувствуя, однако, неуверенность.

Мы торопливо зашагали по улице домой. Белбон постучал в дверь. Пока мы ждали, когда раб отопрет, я оттащил Белбона в сторону.

— Белбон, преследовал нас этот человек или нет, — не говори своей хозяйке. Ни к чему напрашиваться на неприятности. Ты меня понял?

— Конечно, хозяин, — серьезно сказал он.

Я подумал еще секунду.

— И не говори об этом также Диане.

— Это само собой разумеется, хозяин, — улыбнулся Белбон. Затем челюсть его начала дрожать, а лицо сжиматься. Я схватил его за плечи, встревоженный.

Белбон закинул голову и снова чихнул.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

На следующее утро я проснулся рано, съел легкий завтрак, состоявший из хлеба с медом, подставил свою бороду Белбону, чтобы он подравнял ее (я никому больше не доверяю обращаться с острыми предметами около своего горла), облачился в тогу, поскольку намеревался нанести несколько формальных визитов, и вышел из дома. Свежий, напоенный росой воздух освежал; оставшийся с ночи холод умерялся теплым утренним солнцем. Я набрал в легкие побольше воздуха и зашагал вверх по улице, сопровождаемый Белбоном.

В это утро Палатин показался мне особенно привлекательным. В последнее время, когда бы я ни покидал районы, непосредственно прилегающие к моему дому, я неизменно бывал раздосадован тем, каким грязным и замусоренным начинает казаться Рим, особенно Субура с ее борделями, тавернами и отвратительно пахнущими боковыми улочками, а также форум с его ордами одетых в тогу политиков и финансистов, обделывающих свои спешные дела. Насколько приятнее Палатин с его затененными, выложенными камнем мостовыми, привлекательными маленькими лавками, аккуратными многоэтажными владениями и красивыми частными домами. В таком месте можно наслаждаться свежим воздухом, и даже в самые жаркие часы идти по улицам, не толкаясь среди сотен грубых, пихающих друг друга незнакомцев.