Когда воют волки

Свидетель было обрадовался, что допрос кончился, когда д-р Ригоберто попросил разрешения задать ему несколько вопросов.

— Вы не из этого района, свидетель?

— Нет, сеньор, я из Эскуркелы.

— Кто назначил вас сторожем?

— Сеньор доктор Базилио Эшперанса дал мне записку к сеньору инженеру Штрейту.

— Уважаемые судьи, сеньор доктор Базилио Эшперанса председатель Националистической лиги. Он пользуется большим влиянием в округе. — И, обращаясь к свидетелю, продолжал: — Вы часто встречаетесь с вашим покровителем?.. Не забываете отнести ему кролика или корзинку форели?

— Что бы я ему ни носил, я никогда не расплачусь с ним за то добро, которое он для меня сделал. Я за него в огонь и воду готов, если он скажет. Я многим ему обязан.

— Разумеется, сеньор, это совершенно естественно, сеньор доктор Базилио Эшперанса заслуживает этого. И, если бы мне сказали, что политика в Буса-до-Рей делается за телячьи ножки, я бы ответил, что это такой же обычай, как всякий другой. Взятка там дело привычное. Сегодня берет Белтрано, который стал председателем, завтра берет Сикрано, который его заменил. А крестьянин, чтобы его выслушали да поменьше обобрали, должен идти в город с корзиной, набитой яйцами, копченым мясом, или с гусем, или с поросеночком.

Раздался голос председателя:

— Еще не очередь защитительных речей.

— Это просто иллюстрация и извините, что я у вас отнял время этими ненужными отступлениями. А теперь ответьте мне, свидетель: сеньор доктор Базилио Эшперанса, должно быть, очень недоволен тем, что произошло в Серра-Мильафрише? Разумеется: как же иначе! Ведь в его феоде нарушены устои, окаменевшие, как древняя порода. Вы, конечно, слышали, как он говорил, что этим псам нужно шею свернуть… отвечайте, Телес Жордао!

— Да, слышал.

— Вы слышали это от своего покровителя, за которого готовы в огонь и воду. Больше к этому свидетелю у меня вопросов нет. Будьте любезны, господа судьи, принять это к сведению.

Ригоберто положил ногу на ногу, скрестил руки и стал ждать нового свидетеля, когда заметил, что раздраженный д-р Базилио Эшперанса направляется к нему.

— Вы тупица, сеньор.

— Круглый, знаю об этом и никогда не исправлюсь. А если бы я таким не был, то был бы таким же важным и счастливым человеком, как вы.

Второго свидетеля обвинения, тоже сторожа и тоже попытавшегося лгать, адвокат также сразил. Наконец перед судом предстал Бруно Барнабе, старший из братьев. Он был в форме и берет держал в руке. Его наглая мина не могла скрыть смятения и нервозности.

— Клянетесь говорить только правду?

Последовали обычные вопросы и ответы. Бруно старался быстрее выполнить свой неприятный долг и не слишком себя скомпрометировать. Д-р Ригоберто решил, что парень ни рыба, ни мясо. Представитель министерства внутренних дел остался недоволен этим допросом и обратился к свидетелю, прежде чем адвокат сумел опередить его:

— Скажите, свидетель, является ли кто-либо из подсудимых вашим родственником, приятелем, с которым вы выпивали, или соседом?

— Никто из подсудимых не является моим родственником, ваше превосходительство. Из нашей деревни Урру-ду-Анжу здесь двое, остальные из соседних деревень. Что же касается приятелей, то я не помню, чтобы хоть раз с кем-нибудь из них я выпивал.

— Посмотрите внимательней. Что вы можете сказать о Мануэле Ловадеуше?

— В каком смысле?

— Не был ли он одним из тех, кто подбивал крестьян на мятеж?

— Открыто он этого не делал, но он такой краснобай, что вполне мог быть в их числе.

— Следовательно, если бы он захотел, жертв можно было бы избежать?

— Может быть, я не знаю. Если бы захотел… Но разве можно заставить человека хотеть или не хотеть… — Бруно крутил свой берет, уставясь в пол.

— Смотрите мне в глаза… Итак, если бы захотел?..

— Если бы захотел… — Бруно поднял и снова опустил голову.

— Да, если бы захотел?

— Если бы захотел, мог бы многое сделать.

— Разумеется, многое, удержать своих односельчан, например, — послышались слабые смешки. — А он не удерживал? — Это прозвучало совсем фарисейски. — Ведь можно было бы избежать столкновений и жертв. Разве ему что-нибудь мешало?..

— Если бы он захотел… — выдавил из себя Бруно с подленькой улыбкой, и судорожно, словно ему осталось жить считанные минуты, обдумывая ответ: — Если бы захотел, может быть, и удалось.

В этот миг послышался голос, который прогремел под сводами зала словно гром. Старый Теотониу Ловадеуш проклинал Гниду, его голова, напоминавшая голову Селена, возвышалась над многоликой толпой. Обернувшись в его сторону, все сразу вспомнили, как незадолго до этого судья назвал горцев волками.

— Кто тебе это сказал, мошенник? Кто? Ты слышал, чтобы мой сын призывал к бунту? Разве, когда он приехал из Бразилии, горцы не знали, что их собираются грабить? Ну, подожди, щенок, ты мне еще заплатишь!

К старику подскочили полицейский и дежурный офицер. Судья поднялся со своего кресла:

— Отправить его в тюрьму!.. Три дня ареста!